|
– Рассказать? – Конечно, конечно. Это очень… любопытно. Настоящий покойник, являющийся днем… – Да он… как бы сказать… не настоящий. Был, действительно, покойник, а потом… Прямо-таки, сущая чепуха! – Ну? Ну? – Вы знаете, где я служил последнее время? – Вероятно, при посольстве? – высказал вежливое предположение мой товарищ. – Да, как же! Держите карман шире… То-есть, так мне не повезло, так не повезло, что просто ужас. Подумать: учился я в свое время в гимназии, окончил три класса и дошел до того, что последнее время служил вагоновожатым трамвая!! – Какая трагедия! – вздохнул мой товарищ. – Ну? – Видите ли, я больше привык к интеллигентному труду. Шофер я плохой и вагоновожатый был препаршивый. Вместо того, чтобы следить за своим делом, я считал количество окон в домах, старался обгонять, ради спорта, экипажи, или читал вывески наоборот. – Как это? – заинтересовался мой товарищ. – А так: написано, например, «магазин Бурцева». А наоборот читаешь: «Авецруб низагам». – Авецруб низагам, – прошептал я. – Это, действительно, замечательно. Забавно! Онвабаз… – Чего? – Онвабаз! Забавно. – Да, да. Так вот я и говорю: вместо того, чтобы дело делать, я ворон считал… Ну, вот… Недавно еду – вдруг из-за угла погребальная процессия. Эх, думаю, успею проскочить – трах! Что же вы думаете?! Вагон мой налетает на катафалк, гроб с покойником летит на рельсы, вагон наскакивает на гроб – и не успевает никто оглянуться, как гроб – на куски, а покойнику колесом кусочек ноги отхватило… Да, вот, не он ли это сюда ковыляет? Мы в ужасе вскочили и обернули лица к дверям, в которые кто-то вошел. – Нет, не он! Да уж вы не беспокойтесь… Он явится, проклятый! И здесь меня найдет. Притащится! – Амус лешос, – сказал я своему другу, из деликатности затемнив фразу. Но опытное ухо бывшего вагоновожатого уловило смысл этих слов. – Ничего, я не сошел с ума. Вот увидите – явится! Слушайте же, что дальше было. Едва только колесо наехало на лапу покойнику, как он зашевелился, задергал руками, и ну – орать, что есть мочи! Эти дураки доктора так и не разглядели, что усопший-то спал в летаргическом сне. – Изумительный случай! – ахнули мы. – Ничего не изумительный. Самый обыкновенный. Говорю же я вам: со мной каждый день что-нибудь подобное случается. – Что же дальше было? – Ничего хорошего. Факельщики, разумеется, удрали, лошади с катафалком умчались вскачь – потеха! – а родственники этого летаргического на меня же набросились, и давай меня костить, как самого последнего человека. — 143 —
|