|
- Что это? - Читай, можно вслух. Глазунов стал читать: «Кодекс АВС или искусство жить в Упертовске. Первое. Не желай и не делай другому то, что себе не желаешь. Второе. Молчаливая сдержанность – первый признак мудрости. Действовать только скрытно неожиданно – в этом залог успеха...» Вадим уставился на Сидорина: - Асинкрит, что это? - Ты же прочитал: кодекс АВС. Неужели не расшифровал? Асинкрит Васильевич Сидорин. Остроумно получилось, ведь одновременно это... - Первые буквы латинского алфавита. - Верно. По алфавиту мы грамоте разумеем...Выходит это моя грамота; чей почерк – догадаться не трудно. - Твой. - Совершенно верно. Забавный кодекс. С одной стороны, вроде и дельно все, с другой, что-то есть в этом лисье, хитрое. Посмотри, к примеру, пункт номер одиннадцать. - Одиннадцать. Вот он: «Помни, грубость вредит всему, даже справедливому и разумному». - Чудесная мысль, согласен? - Очень даже согласен. Бывало и чувствую, что правда за мной, что дельную вещь говорю, а меня не слышат. Заведешься и... - Вадим, не отвлекайся, читай этот пункт дальше. - Читаю дальше: «Ведь суть дела – полдела, не менее важно, как это дело сделано. Антипод грубости – любезность. Она все скрашивает подзлащает «нет», подслащает истину, подрумянивает старость. Любезность и приветливость, подобно шулерам, играют наверняка». - И как тебе это? - Да... - Согласись, сильно сказано: «Любезность и приветливость, подобно шулерам играют наверняка». - Здорово! Сам сочинил? - Куда мне! Я коллекционировал чужую мудрость и, думаю, делал это не без удовольствия. Как говорится, из разных источников – по глотку. Дальше читать не стоит – все в том же стиле. - Асинкрит... - Вот, наконец-то, из твоих уст готов вырваться главный вопрос. Давай, не стесняйся. - Если так просишь... Когда мы жили вместе, учились, этот кодекс... Одним словом, ты жил по нему? - Думаю, что да. Был ли я сплошь – лицемерие и фарисейство, или как зебра – в полоску, не знаю. А ты что думаешь? - Ты всегда был книжным червем, Сидорин. Мы, бывало, анатомию зубрим, а ты Платона читаешь. Наверняка, написал этот кодекс в свои юные упертовские годы – и забыл. И сейчас – порви и забудь. Сидорин посмотрел на своего друга так, будто увидел его впервые. - А если ты ошибаешься? Вадим пожал плечами: - А как сейчас об этом узнаешь? Вот Галинка моя верит в загробную жизнь, я не верю. Кто из нас прав? Асинкрит вздохнул: - В этом кодексе самый страшный пункт – первый. Прочти его вслух, пожалуйста. - Как скажешь. «Не желай и не делай другому то, что себе не желаешь». А по-моему, нормально. Разве это не из Библии. — 134 —
|