|
- Почему мученик? - А как же иначе скажешь? Добрейшее существо, а весь в колючках. Ему приходится всякий раз в колючий шар сворачиваться, а толку? - Толк есть, - горячо возразила Лисавета, - его волк «цап», а еж ему иглы в нос. И волк бегом... - Волк бегом? Даже лиса, почти тезка твоя, на что уж зверь хилый, от ежа одни иголки оставит. - Что ты хочешь этим сказать? – спросила Толстикова. - Что оружие ежа – иголки, вовсе не оружие. Заяц – другое дело. Знает косой... - Косой! – засмеялась Лиза-маленькая. Ей очень нравилось, как Асинкрит говорил о зверях. Будто все они ему – друзья или знакомые. - Да, косой. - И что же он знает, Асинкрит Васильевич? – иронию в голосе Толстиковой не услышал бы только глухой. - А все он знает, - невозмутимо ответил Сидорин, - что ни зубов острых, ни иголок у него нет. А раз так, выход один – поднял уши и сиди в кустах. Увидят – давай деру. Может, спасешься. Вернемся обратно к нашему ежу. Был хотя бы злой, кидайся на всех – зауважают. А то – в клубок. Вы, Елизавета Михайловна, видели на дороге раздавленных машинами зайцев? - Нет. - Я – только одного. Чокнутый, наверное, был заяц. - Косой и чокнутый – это круто, - не удержалась Лисавета. - Правильно формулируешь, - одобрил Сидорин. – А ежиков убиенных на дороге? Сколько угодно, не так ли? - Просто зайцы быстрее бегают. - А я о чем толкую? Ежик и бегает... сами знаете как, но – и это самое грустное, - бежать не пытается. Мчится на него машина – кругом темень, мрак и вдруг вспышка света, рев мотора. Беги, дружок, может пронесет. Так нет! Свернется в свой треклятый клубок – и все. Прощай белый свет... Но это еще не все, мои дорогие Елизаветы. Бедный ежик, пока по лесу шляется, всех паразитов – мыслимых и немыслимых к себе прилепит. Клещи... - Ребята, мы за столом сидим или где? – не выдержала Толстикова. Ребята переглянулись. - И вообще, Лиза, - в голосе Лизы-старшей послышался металл, - если все съела – иди поиграй в комнату. Мне с дядей Асинкритом надо поговорить. - А если не все? - Что - не все? - Не все съела? - Доешь в комнате. - Спасибо, я поняла, - вставая из-за стола, сказала Лисавета. - А вот я доел. - Асинкрит, мне действительно нужно поговорить с тобой. Если мы с тобой, конечно, друзья. - Как формулирует... - Асинкрит, я все знаю, - сказала Лиза, когда девочка ушла. - Неужели? – всплеснул руками Сидорин и открыл от удивления рот. - Я серьезно. Ведь это касается Лизы, и я должна... - Ну, договаривай. - Все знать. - Так ты же все знаешь? Наступило долгое молчание. Сидорин понял, что он перегибает палку: — 138 —
|