|
50 Становление такой субъективности связано с несколькими важными моментами: отрывом функции от предметного носителя; превращением ее из знака чего-то другого в знак самого себя; поглощением функциональным бытием материального бытия; приобретением функциональным бытием характера материального бытия; приобретением функциональным бытием собственной объективной значимости; двойной детерминацией самостоятельности функционального бытия непосредственной и более широкой системами «обращения». Отчужденные от других человеческие качества оказываются вынесенными за пределы их непосредственных носителей и как бы противопоставленными человеку, то есть образуют особую предметность. Субъективное бытие этой предметности поглощает ее материальное бытие в процессе распредмечивания. Как пишет И. В. Ватин, «субъективность как бы отрывается от своей объективной основы, становится „знаком самого себя“, приобретает самостоятельную объективно-общественную значимость. По отношению к себе самой она становится самодостаточной» (38, с. 47). Из этого следует вывод, что «хотя человеческая субъективность не обладает наличным бытием вещи, это не означает, что она вообще не обладает бытием. Подобно стоимости субъективность идеальна» (38, с. 47). Появление субъективности придает новое качество всему бытию, задает ему человеческое измерение (даже преобразование вещей, происходящее с учетом их собственной меры, имеет целью все же придать им меру человека). За счет субъективности человек способен возвыситься над любой формой своей жизнедеятельности. Делая себя своим собственным предметом, человек приобретает универсальную, пластичную способность быть всем, способность к любым формам бытия, которые созданы предшествующим историческим развитием (становится мерой всех вещей). Для развития субъективности в онтогенезе существенно важным является тот факт, что рождающийся ребенок изначально вплетен в реальные разнообразные связи с другими людьми, уже воплощающими в себе эту «индивидуализированную всеобщность». Поскольку первоначально развивается со-общность «мать-дитя», то субъективность матери является специфичной предметностью для ребенка, подлежащей распредмечиванию. Говоря о том, что «мать есть гений ребенка» (63, с. 132), Гегель подчеркивал мысль, что изначально существует «единичная самость обоих», которую ребенок раздваивает фактом своего рождения, преобразуя жизнедеятельность другого (матери) в способ своего существования, поляризуя эту единую «самость». В рождении ребенок впервые «переходит в состояние обособления — вступает в отношение к свету, воздуху, во все более развивающееся отношение к расчлененной предметности вообще» (63, с. 89–90). Но факт рождения—это не только обособление, — 50 —
|