Ребенок и знак

В литературе субъективность определяется в общих чертах как особая интегративная форма общественного бытия человека, форма практического освоения мира, где человек становится способным «ассимилировать явления бытия как факты жизнедеятельности» (96, с. 132). Под субъективностью часто имеют в виду «самость» человека, «индивидуальную всеобщность» (38), способность чело­века отнестись к себе и своей деятельности как к объекту. Нуж­но отметить, что вопросы, связанные с формированием человечес-

49

4 Звк. 78ф.

кой субъективности подробнее проработаны в философских иссле­дованиях (38, 77, 96, 171 и др.), конкретизация же общефилософ­ских положений на психологическом уровне еще ждет своего изу­чения, и в этом смысле одной из первых является работа В. И. Сло-бодчикова (244).

В контексте нашего исследования мы хотели бы подчеркнуть те связи, которые, как нам кажется, могут быть установлены при совместном рассмотрении вопросов знаково-символической дея­тельности и проблемы становления человеческой субъективности. Последнее мы связываем с процессами распредмечивания особых объектов, в качестве которых выступают другие люди, общество в целом как носители субъективности. По отношению к становя­щейся субъективности языки, знаки, символы носят инструмен­тальный характер. Подобно тому как обычные орудия и инструменты используются человеком для того, чтобы придать форму материа­лам внешнего мира, знаковые образования используются для «офор­мления» субъективности в нечто дискретное из зыбкости, неста­бильности, полисемантизма, континуальности, смежности процес­сов жизни человека. По К. Марксу, субъективность есть рефлек-тированный синтез возможных форм бытия человека в мире (164, с. 476), поэтому ее становление возможно в деятельности, в реа­лизации практических отношений человека к другому человеку, миру, обществу, истории, наконец, самому себе (244, с. 14).

Остановимся кратко на процессе формирования субъективности в указанном контексте.

Смысл субъективности, как признают многие авторы, состоит в возможности отношения человека к себе одновременно как к субъекту и как к объекту, что является результатом превращения собственной жизнедеятельности в предмет практического преобра­зования (96). По этому поводу К. Маркс отмечал: «Там, где су­ществует какое-нибудь отношение, оно существует для меня; жи­вотное не „относится“ ни к чему и вообще не „относится“; для жи­вотного его отношение к другим не существует как отношение» (165, с. 39). В основе субъективности человека лежит присвоение его соб­ственной природности и противостоящей ему его собственной со­циальности (244, с. 15), и «в понимании противоположности человека самому себе заключено понимание субъективности» (38, с. 45). К Маркс говорил даже не о субъективном в человеке, а о субъективном в субъекте, подчеркивая, что только на этом уровне выявляется субъективное в противоположность вещи, то есть в про­тивоположность внешней вещи и человеку как вещи. В «Капитале» он отмечал, что вещь есть объективное, некоторая предметность сама по себе, а субъективное есть принадлежащее человеку в противо­положность вещи, нечто относительно самостоятельное в человеке, имеющее собственное содержание и имманентную форму.