Ребенок и знак

151

уровне рисования осуществляется позже, чем на уровне игровой деятельности.

Еще одна экспериментальная серия была связана с анализом влияния речи на графическую деятельность дошкольника и отвечала на вопрос, в какой степени у дошкольников связаны изображение и его словесное наименование, поскольку в предыдущем экспери­менте «Копировщик» мы заметили явную зависимость называния и изображения воспроизводимого фрагмента (что называлось ре­бенком, то и изображалось, даже за счет утраты внешнего сходства). В литературе описаны факты неразличения ребенком формы и смысловой стороны знаков. Так, в исследовании Е. А. Бугрименко ставилась задача выявить возможности старших дошкольников в различении смысловой стороны знака (то есть значения) и его формы по оригинальной методике сравнения слов. Детям предла­галось сравнивать по длине пары слов, например, «карандаш» и «карандашик», ориентируясь на форму слова, а не на объекты, им изображенные (содержание). Обнаружилось, что семилетние дети лучше, чем шестилетние, умеют отдифференцировать форму слова от его значения. Шестилетние дети, несмотря на подробную инструкцию, ориентируются не на отношения между словами, а на отношения между обозначаемыми предметами. Поэтому у них и получается, что слово «карандаш» длиннее слова «карандашик», «потому что карандашик — это когда он стал маленьким» (248, с. 171).

Из этой работы следует вывод: для шестилетних детей харак­терно отсутствие осознанного отношения к знаку; знак и обозна­чаемый им предмет в сознании детей этого возраста не разделены.

Мы постарались проверить справедливость этого вывода на материале графической деятельности дошкольников. Для этого мы предлагали детям две экспериментальные игры. В первой мы зачитывали ребенку текстовую стихотворную загадку, в которой отгадка и навязываемый текстом зрительный образ расходились. Целью игры-задачи было установление преобладания слова или образа некоего предмета, вызываемого решением задачи. Мы на­звали это задание «Загадкой Д. Хармса» по имени автора стихот­ворения «Что это было?»:

Я шел зимою вдоль болота

В галошах,

В шляпе

И в очках.

Вдруг по реке пронесся кто-то

На металлических крючках.