И наконец, возможна третья гипотеза, в которой решающее место отводится общению ребенка с экспериментатором и процессам, возникающим на этой основе. Согласно гипотезе, прослушиваемая речь была неразрывно связана для ребенка со взрослым. Как уже говорилось, важность индивидуального взаимодействия с данным взрослым обусловливала особое внимание детей к тому специфическому, что вносил в их жизнь человек, т. е. к речи. Л поскольку жизненный опыт наших испытуемых все больше обострял их нужду в понимании речи окружающих людей (к годовалым детям воспитатели часто обращаются со словесными требованиями, поручениями), то занятия могли способствовать формированию у детей раз-ьитой потребности в понимании речи и в произнесении слов. Для проверки правомерности каждой гипотезы были 135 организованы опыты, носящие предварительный характер. В экспериментальных сериях (по 3 ребенка в каждой) варьировались три основных компонента ситуации. Первый компонент — взрослый, действие которого развертывается по тому же плану, что и и 1ЭГ. Второй компонент — содержание программы, которую прослушивают на занятиях дети. Третьим компонентом были специальные меры по обострению потребности ребенка в понимании речи и в ее активном воспроизведении (табл. 32). ,, Таблиц а 32
Мы полагали, что присутствие взрослого на занятиях и его общение с ребенком играют важную роль в развитии вербальной функции у детей. Тогда вторая и четвертая серии, подобно первой, ускорят развитие у детей речи, а в третьей серии этот эффект будет отсутствовать. Если верно предположение о значении сенсорного голода у детей и о нсспецифическом влиянии эмоций, связанных с его удовлетворением, то вторая серия с прослушиванием музыки даст те же результаты. Если же правильна гипотеза о решающем влиянии потребности ребенка в речевом взаимодействии, то самые высокие показатели продомонсч -рируют дети в четвертой, экспериментальной, серии. — 113 —
|