|
Тогда почему же этот самый человек во всеоружии собственного разума так легко становится поживой рекламы? Почему он не защищен от ее непритязательных интервенций? В середине XIX в. английский поэт Мартин Таппер выпустил в свет «Пословичную философию». Само название книги полемически заострено против усложненной литературы «для избранных». Поэт вознамерился «в стихах и прозе» изложить наиболее ценные мысли эпохи, не прибегая к абстрактному философскому «жаргону» и софистике. В результате его усилий на прилавках появилось уникальное по своей банальности собрание обывательской «мудрости». Однако «Пословичная философия» имела сенсационный успех: она выдержала 60 изданий и разошлась тиражом в миллион экземпляров, была переведена на французский и датский языки. Подобные факты все чаще становились предметом горестных размышлений разных мыслителей. Английский философ, логик и экономист Дж. М. Миллъ (1806—1873) с презрением отозвался о людях, которые «предпочитают сладкую ватрушку чтению Вордсворта и Кольриджа». Датчанин С. Кьеркегор (1813—1855) сетовал на то, что ныне лишь немногие стремятся к истине. Большинство предпочитают отвернуться от суровой правды и погрузиться в стихию повседневности. Примеры, говорящие о возрастающей профанации духовной культуры, требовали разъяснений. Почему господствующая реклама вместо «вечных истин» и художественных ценностей размножает филистерские прописи и литературные поделки? Почему массы, на которых просветители возлагали большие надежды в своих культурных программах, предпочитают «пословичную философию» подлинной, а плоские сентенции — глубокой философской рефлексии? Чтобы ответить на эти вопросы, важно обратиться к философской антропологии, которая сделала немало головокружительных открытий. В XIX в. Ч. Дарвин (1809—1882) доказал, что человек как природное существо представляет собой завершение эволюционного развития и с этой точки зрения отличается от всех других живых созданий исключительным совершенством. Он наделен разумом, это последнее благоприобретение человека. Так, Дарвин уже на материале науки подтвердил религиозное воззрение о том, что человек есть «венец природы». Казалось бы, экспертиза науки внушительна, а философу остается только подвести теоретическую базу под это грандиозное открытие. Но вот в том же веке рождается новая установка. Причем именно в философии. Сначала А. Шопенгауэр (1788—1860), а затем Ф. Ницше задумываются над странностью человека как живого существа. Путем чисто философского умозрения формулируется мысль о том, что человек, вероятно, выпадает из цепи природных «тварей». Он эксцентричен и вовсе не производит впечатления «венца творения». Напротив, если сделать, условно говоря, допущение, что человек — продукт природы, то ничего, кроме «халтуры природы», не получается: человек «не вписывается» в гармонию природы, он — катастрофичен. — 65 —
|