|
Тостер или скатерть тетушки Этель не важны сами по себе. Но это послание из другого субкультурного мира, и пока мы слабы в том, чтобы придерживаться нашего собственного стиля, подарок представляет мощную угрозу. Психолог Л. Фестингер (1919—1989) ввел в оборот понятие «когнитивный диссонанс» для обозначения следующей тенденции: человек слабо опровергает или отказывается принять информацию, которая меняет уже сложившееся у него мнение. Но мы хотим слышать то, что может нарушить нашу старательно выработанную систему представлений. Подобным же образом подарок тетушки Этель представляет собой «стилистический диссонанс». Это угрожает подорвать наш старательно разработанный стиль жизни. Почему стиль жизни обладает такой силой самосохранения? В чем источник его силы? Стиль жизни — это механизм, через который мы выражаем себя. Это способ сказать миру, какой именно субкультуре — или субкультурам — мы принадлежим. Но это едва ли объясняет его огромную важность для нас. Подлинная причина, почему стили жизни имеют такое значение (и значение это возрастает по мере того, как общество становится разнообразнее), прежде всего в том, что выбор модели стиля жизни для подражания — решающая стратегия в нашей частной войне с ощутимым со всех сторон гнетом сверхвыбора. Присмотрев для себя определенный стиль жизни, мы исключаем из дальнейших размышлений огромное количество альтернатив. Парню, выбравшему для себя модель Мотоциклиста, не нужно больше интересоваться сотнями типов перчаток, которые кажутся подходящими в рамках, поставленных этой моделью. То, что сказано о перчатках, в равной степени применимо также к его идеям и социальным позициям. Предпочтение одного стиля жизни другому, таким образом, представляет собой суперрешение. Это решение более высокого порядка, чем обычные, каждодневные. Это решение суживает диапазон будущих альтернатив. Пока мы действуем в границах избранного нами стиля, наш выбор относительно прост. Предписания ясны. Субкультура, к которой мы принадлежим, помогает нам ответить на любой вопрос; у него есть руководящие принципы. Но когда наш стиль неожиданно меняется, когда что-то вынуждает нас пересмотреть его, нам приходится совершать другое суперрешение. Мы сталкиваемся с тяжелой необходимостью изменить не только себя, но также и свой собственный образ. Это трудно, потому что, освободившись от какого-то стиля, оказавшись отрезанными от субкультуры, породившей его, мы перестаем «принадлежать». Хуже того, под вопрос поставлены наши основные принципы, и мы вынуждены заново принимать каждое решение, в одиночестве, без поддержки определенной, постоянной линии поведения. Коротко говоря, мы снова сталкиваемся с полным гнетущим бременем сверхвыбора. — 60 —
|