|
Однажды в программе «Пионерская зорька» прозвучала фраза про эвенкийских мальчиков. Она мгновенно соткала в сознании ребят какой-то экзотический образ. Казалось бы, что тут феноменального? В стране есть и другие дети — буряты, казахи, удмурты. Но про этих, как оказалось, нам пока неинтересно. А вот эвенкийский мальчик — это вообще нечто удивительное. Со всех концов страны пошли на радио письма. Ребята писали эвенкийскому мальчику. Редакция целый год поддерживала переписку. Сколько новых тем появилось! А ведь об этом никто и не помышлял. Конкурс на звание «Мисс планета» впервые проводился в 1912 г. Его победительницей стала восемнадцатилетняя англичанка Алиса Хайд. Корону первой красавицы оспаривали восемь претенденток. Было немало испытаний, требующих и физической силы, и ловкости. Состязательницы пели, участвовали в кинопробах. И вот, наконец, отыскалась самая победительная... А вот в 1991 г. обнаружились две сенсации. Первая: Алиса Хайд жива. Ее портрет был воспроизведен в «Советской культуре». Творческая карьера красавицы, к сожалению, окончилась стремительно. Промелькнув в двух немых фильмах, лицо Алисы бесследно исчезло с экранов... Красавица вовремя занялась скромным бизнесом: открыла антикварный магазинчик. Сейчас она продолжает изредка появляться на английском экране, комментирует шоу и конкурсы. Вот и вторая сенсация. Прошло почти восемьдесят лет с момента ее триумфа, а она и по сей день получает восторженные письма от одного из своих поклонников. Нет, она никогда с ним не встречалась. Но он, окруженный потоком новых имиджей, хранит верность однажды избранному образу. Представим себе, что журналистка высокого класса задумала цикл передач о революционной романтике. Ее авторитет профессионала неоспорим. Она раскованно чувствует себя в кадре. Кому как не ей вести этот телевизионный цикл? Внешность привлекательная, дикция хорошая. Есть проблемы? Программа выходит в эфир, и оказывается, проблемы есть. Возникший на экране имидж не имеет ничего общего с революционной романтикой. Что разрушает образ? Возможно, слишком дорогое украшение... Можно, конечно, тактично посоветовать журналистке, увенчанной Государственной премией, снять украшение. Но не в этом дело... Не рождается здесь желанная персонификация. Текст, написанный самой журналисткой, парадоксально неорганичен, романтический образ не монтируется, хотя текст сам по себе — настоящий образец современной публицистики. Возникает какое-то раздвоение. И нет тут ничего обидного для лауреата. Персонификация несет в себе противоречивый комплекс чувствований. — 210 —
|