Психология рекламы

1 Белкин А.И. Судьба и власть. — М., 1996. — С. 4.

2 Белкин А.И. Судьба и власть. — М., 1996. — С. 121.

«Власть развращает человека, абсолютная власть развращает абсолютно». Неужели любой человек, обретший власть, способен на подобное «развращение»? Или только некие «избран­ные»? 1

После классических работ А. И Белкина многие исследователи стали создавать политические портреты, одновременно фокусируя внимание на патологических чертах личности вождя или лидера. С. Королев писал в журнале «Архетип»: «Г-н Жириновский вырос в советском обществе, под присмотром довольно жесткой власти, и у него советская биография со всеми вытекающими последствиями. Хотя в каждом индивидуальном случае последствия эти различные. Говоря о биографии Жириновского, следует сказать, прежде всего, о факте стирания имени и далеко идущих последствиях этой процедуры. Было бы странно, если бы власть, не гарантируя человеку никаких прав, даже право на физическое существование, гарантировала ему сохранение имени. Ведь на протяжении столетий стирание имени было излюбленной технологией власти»2. По мнению С.А. Королева, сексуальный эпатаж и явственно выраженный эксгибиционизм г-на Жириновского, несомненно, являют собой попытку автотерапии: налицо ситуация вынужденной сублимации и стремительная и чрезвычайно инфантильная по форме попытка ее преодоления.

Персонифицированный имидж относительно целостен. Но в то же время многослоен, создается из разных слагаемых. Образ человека складывается из его телесности, внешнего облика, психологических свойств и социальных задатков. Но вот что поразительно: прототип и его имидж могут совершенно не совпадать друг с другом. Иначе говоря, человек и его образ в сознании людей — это абсолютно разные сущности. А. И. Белкин обращается к магии Владимира Жириновского, чтобы истолковать этот феномен. «Он вызывает улыбку. Он веселит. Кажется, что это реакция здравого ума на нелепости, которые он произносит, на его чудные лозунги, на манеру ходить поперек всех клеток шахматной доски. Так и говорят: паяц, клоун. Но ведь вспомним: клоун смешит только тогда, когда за гротеском, за ужимкой угадывается нечто и бесспорное, и далеко не глупое»3.

Таков ли Жириновский в реальной жизни, каким он предстает перед нами в политике? Безусловно, нет. Политик лицедействует. Он рассыпает фантастические, неисполнимые обещания. Он излучает магнетическую настроенность на успехи и заряжает ею — как, неважно, — за счет чего у нас все будет хорошо, непременно, обязательно — и как же прекрасно входить в это состояние после такого длительного уныния и перепуга. В других устах, в чужом обезличенном изложении эти идеи, эти фантасмагорические планы наверняка и звучали бы, и воспринимались бы по-иному.