|
Когда остаётся только мысль «я есть», я пытаюсь проследить, откуда она появляется. Это не произносимая мысль, не сформулированная мысль, это чувство своей отдельности, а вовсе не когда я сижу и повторяю себе «я есть, я есть, я есть», это чувство своего собственного существования, которое существует ещё до вербализации. Я ещё ничего не сказал, но я знаю, что «я есть». Вербализованное чувство - это я уже смотрю на это чувство, т.е. «я есть» плюс вербализация. Сейчас нам нужно чистое чувство отдельности, ощущение своего собственного существования, которое никто не подвергает сомнению, которое для меня очевидно, я сосредотачиваюсь на этом чувстве. Я пытаюсь проследить, слово проследить даже не подходит, я пытаюсь понять, откуда приходит это чувство. Это чувство «я», каким бы монолитным оно мне не казалось, оно на самом деле состоит из двух компонентов. Настоящего, самосуществующего, самоочевидного «Я», из-за которого для меня очевидно свое собственное существование. Даже если кто-то начнёт сомневаться, сомнения кого-то в моём существовании меня никак не затронут, потому что для самого себя я существую совершенно очевидно. Это вот постоянная основа, которая самоочевидна, плюс преходящее чувство «я», отсутствующее в глубоком сне, объект с точки зрения неизменного «Я», который я привычно ощущаю как субъект, как самого себя. Есть такой полезный образ, как будто я обхватил надувной шар, который держит меня на поверхности океана. Я с этим шаром и есть чувство «я». В океане я держусь за чувство себя, держусь не руками, конечно, не глазами, не мыслями, я держусь за это ощущение себя, за свою отдельность. В океане существует течение, которое тащит меня по отношению к истоку этого чувства «я». Когда в медитации я теряю это чувство, я погружаюсь в глубокий сон. То есть я незаметно расстаюсь со своим ощущением «я», я выпускаю этот шар, своё понятие о себе, ощущение «я есть», я выпускаю из рук и оно пропадает, уплывает по своим делам. И я при этом не умираю. Я это делаю каждую ночь, потому что я устал держаться за это чувство отдельности. Хватка моя постепенно ослабевает, я это отпускаю, я погружаюсь в глубокий сон. Сейчас я пытаюсь этот же процесс проследить, не погружаясь в глубокий сон. Ничего страшного не происходит, когда я это теряю. Тогда я просто погружаюсь в знакомое мне состояние глубокого сна. Я знаю, что это чувство можно потерять, я делаю это каждую ночь! Но моя цель теперь - не просто потерять это чувство, а увидеть эту основу, заметить момент, когда я расстаюсь с «я» и узнать то, что остаётся. Надо, чтобы я достаточно долго держался за это чувство «я» сознательным образом, не отвлекаясь ни на что другое, чтобы это чувство принесло меня к своему истоку. И вот когда я не отвлекаюсь ни на что, это чувство течением в океане несёт меня туда куда надо, само несёт. Моё дело - это следовать течению как можно дальше, не отпуская его как можно дольше. Это тоже поддаётся тренировке. Не засыпая, не погружаясь в глубокий сон, не отвлекаясь ни на что, я держусь только этого чувства, что «я есть», следуя за ним туда, где оно пропадает. — 164 —
|