Я приветствую в тебе Бога

Захлопнулась входная дверь – ушел Виктор. Через минуту в комнату Василия в полумраке майской ночи зашла Настя, приблизилась к темнеющему на фоне окна силуэту Быкова, обняла его за плечи. Он почувствовал ее мягкие руки.

• Вась, не сердись.

Быков молчал.

• Я же вижу, что сердишься.
• Я не сержусь.
• А что же?
• Ревную! – попытался свести все к шутке Василий.
• Неужто? – подхватила его тон Настя.
• Представь себе… Анастасия, пойми, я не собираюсь контролировать твою личную жизнь, это твои дела. В конце концов, ты могла заняться этим в другом месте.
• Но ты же сказал, что приедешь только завтра утром.
• Да хоть через неделю! Мало ли что могло произойти. Ты поставила в неловкое положение не только меня, но и Виктора. И себя в том числе.
• Почему? – наивно спросила Настя.
• Да потому что Виктор мой пациент! – Быков перешел на повышенный тон. – Ты хоть понимаешь, что это значит?
• Не совсем.
• А значит это то, что теперь мы с Виктором должны будем подробнейшим образом разобрать эту ситуацию. Его мотивы и… извини, даже некоторые интимные подробности. Если мы этого не сделаем, между нами встанет преграда из замалчиваемого события. А отношения психоаналитика с клиентом могут строиться только на полном доверии и открытости. Терапия Виктора проходила блестяще. А то, что произошло сегодня – это как жирное пятно на свежей скатерти. Можно отстирать, конечно, но сам факт…
• Ну прости меня. Я больше не буду. – потянула Настя.
• Я то прощу, - смягчился Василий. – Но, знаешь ли, бывают ситуации, когда больше уже и не получится. А подобную историю из своей жизни я как раз хотел тебе рассказать.
• Про третью женщину из твоей жизни?
• Да, про нее. Про Персефону.

Настя вспомнила, как она в первые дни пошутила на тему того, что, мол, приходится ей в Персефону превращаться – и как болезненно дернулся Василий, услышав эти слова.

• Так что с ней?
• С ней как раз тот случай, когда извиняться и уверять, что больше не будешь, поздно. – глухо произнес Василий.
• Расскажи, - тихо попросила Настя. Интуитивно она почувствовала, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы Вася смог излить некую глубинную боль, возможно гораздо более саднящую и травмирующую, чем истории с Лилит и Зарей-Заряницей.
• Ну иди, ставь чайник.

33

• Три года назад пришла ко мне на сеанс пациентка. Молодая девушка-гот, в черном платье, нэповской шляпе, сетчатых перчатках. Лицо бледное, черты утонченные, аристократические. Такой персонаж Серебряного Века – совершенный декаданс, нигредо. Выглядела неприступной и холодной, как Снежная Королева. Впоследствии оказалось, что впечатление это было очень обманчивым. Темперамент у барышни был еще тот. Было ей 22 года, она только закончила филфак. Умная, начитанная, вкус хороший, манеры, воспитание – все как полагается. Экзистенциальные переживания, бытие-к-смерти, "Прячет под подушкой Жан-Поль Сартра…", как "Чайф" выразился. Пришла она с жалобами на депрессию, и выяснилось, что за последние три года она уже дважды лежала в психиатрической клинике после суицидальных попыток. Какой у Персефоны был очаровательный голос! Его можно сравнить с журчанием прохладного ручейка в жаркий день. Как томно она закрывала глаза, когда откидывалась на спинку кресла! Признаться, я был сразу опьянен ее неземной красотой. Но твердо знал, что начинать роман с суицидальной пациенткой – все равно что с самой смертью заигрывать. Вообще любой роман с пациентами чреват. Многие психотерапевты этой опасностью пренебрегают, только лишь потому, что не до конца отдают себе отчет в том, что в отношениях пациента и психотерапевта всегда присутствует такое явление, как перенос. То есть, пациент видит в консультанте прежде всего не реального человека, а замещающую его родительскую фигуру, отношения к которой противоречивы и заключают в себя обычно и любовь, и ненависть. Многие психологи пользуются влюбленностью, которая относится на самом деле не к ним, а к надетой на них идеальной проекции пациента. Ну а дальше возникает игра, в которой пациент выступает жертвой, а консультант – спасителем. Рано или поздно роли меняются и клиент или психотерапевт вполне могут стать из жертвы или спасителя преследователями. Поэтому в большинстве случаев подобные связи деструктивны. Хорошо еще, когда клиент невротик или ипохондрик – отделаешься легким испугом, правда и на жизни пациента, и на дальнейшей работе консультанта останется некий след. А если попадется суицидальный…

Василий тяжело вздохнул, опустил голову на руки и долго сидел молча. Настя терпеливо ждала несколько минут, потом не выдержала.