Я приветствую в тебе Бога

Идея написания художественной книги о Велесе и Азовушке также все больше ему нравилась. И время, которое Василий проводил вместе с Настей, было заполнено поисками сюжета.

• Может, они встретятся на Казантипе? Там рядом Таврида и море Азовское.
• А может, лучше на Урале, у Азов-горы?
• Нет, на Урал они поедут потом. – с жаром возражала Настя, продолжая взахлеб. – Они будут совсем обычными людьми. Но у них должны проявляться субличности разных богов. У него – Велеса, Гвидона, богатыря Буслая, Чуда-Юда. У нее – нежной Азовушки, наивной Аси Звездинки, Царевны Лебедь, грозной Бабы Яги, мудрой Вилы Сиды.
• Можно еще приправить все цитатами постмодернистов, экзистенциалистов, юнгианских психоаналитиков.
• Лишь бы читателю это было понятно.
• Слушай, я не хочу, чтобы это был глянцевый Голливуд в стиле дешевых книжонок в мягких обложках, коими все прилавки завалены.
• А я не хочу, чтобы это было нечитабельной нудятиной в стиле толстых научных журналов, пылящихся на полках.

Таким образом они спорили, создавая по крупицам отдельные образы, характеры, обрывки историй, частицы сюжета, сами все больше погружаясь в пространство мифической реальности. И даже Василий, со всем его опытом, не подозревал о том, что в этой реальности они находились гораздо дольше, чем казалось на первый взгляд – может изначально, а может и прежде всяких начал.

Мы окружены миром образов, связанных с некими прообразами, архетипами. Если позволить своему воображению свободно творить образы, вживаться в них, то появится возможность приблизиться и к их первоисточниками, которые люди именуют богами. Так и Вася с Настей все чаще угадывали в своих сновидениях проявления Азовушки и Велеса, прикрытые лишь фиговым листочком символа, разоблачить который не представляло труда, если действовать мягко и ненавязчиво.

И подобно тому, как когда-то боги проникали в их жизни, Василий и Анастасия все чаще проникали в пространство бытия богов. Временами грань реальности становилась совсем прозрачной и зыбкой, и понять, живут ли они в мифе, или миф живет в них, было сложно.

2

хоровод пестрых линий под закрытыми веками кто и куда попадает закрыв глаза само пространство смотрится в свою же глубину и постигает вечно меняющуюся мозаику жизни что-то что представляется сияющей сферой оказывается входом в коридоры и туннели рассыпающиеся в прах перед ужасающим нагромождением теней в которых обрывки воспоминаний смешались с потусторонним зовом Безликого да конечно это совсем не то что можно помыслить но точка которой ты являешься охватывает в равномерном движении во все стороны и внутрь самое себя и самого Безликого и его мрачные тени и фейерверки огней взрывающихся в его пустых глазницах-колодцах уходящих по ту сторону времени и бытия. Начало конец или же середина того что никогда не начиналось и никогда не закончилось точка поставленная в самом центре Бесконечности да и самое Бесконечность ветвящаяся переливающимся узором напоминающим разводы бензина в луже лопающейся пузырями под каплями весеннего дождя Бесконечность вплетающаяся в сам этот дождь и дождь вплетающийся в Бесконечность вдруг оказавшуюся сжатой до размеров солнечной системы нарисованной в учебнике по астрономии а потом и вовсе до абстрактного понятия математической точки. Где же ты и кто ты о загадка сфинкса дерзнувшая говорить с богами в храме Аполлона? Мы никогда не узнаем существуют ли боги на самом деле – да и что такое это самое дело – но Вселенная ведет себя так как будто они существуют видимо для того чтобы мы могли вступить с ней в диалог хороводом бессмысленных букв в котором Нечто совсем уже непредставимое может узреть свое отражение абстрактные фигуры оконтуриваются и через несколько мгновений после закрытия век - мгновений – в каждом из которых можно утонуть ты снова оказываешься в мире образов более привычных вот небо озеро лес тропинка в лесу идя по которой ты оказываешься на полянке где возле костра сидят люди