Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Мах указывает здесь на очень важную вещь. Физики не считают себя обязанными знать психо­логию и не считают необходимым считаться с ней в своих заключениях.

Когда же они знают психологию и считаются с ней, то у них получается самая фантастическая раздвоенность мнений ортодоксально верующего человека, старающегося примирить догматы веры с доказательствами рассудка и принужденного одно­временно верить и в сотворение мира в семь дней семь тысяч лет тому назад —ив геологические периоды, продолжавшиеся сотни тысяч лет, при­чем, конечно, роль сотворения мира играет атомис­тическая теория и эфир с его волнообразными ко­лебаниями или электроны и энергетическая тео­рия.

Или бывает еще хуже, что физик в глубине души знает, где правда, — знает, чего стоят в дей­ствительности все атомистические и энергетические теории, но он боится повиснуть в воздухе, остаться с одним отрицанием. У него нет стройной системы взамен той, ложность которой он уже знает. Он бо­ится сделать прыжок в пустоту. И, не имея доста­точно смелости открыто признать, что он уже ни во что не верит, он носит на себе все материалис­тические теории как официальный мундир только потому, что с этим мундиром связаны права и пре­имущества, как внешние, так и внутренние, состо­ящие из известной уверенности в себе и в окружа­ющих, отказаться от которых у него нет сил и ре­шимости. «Неверующий материалист» — это тра­гическая фигура нашей современности, подобная «атеисту» или «неверующему священнику» времен Вольтера.

Из этого же страха пустоты вытекают все дуали­стические теории, признающие «дух» и «материю» разными началами, одновременно существующими и не зависящими одно от другого.

Вообще, для постороннего наблюдателя совре­менное состояние нашей «науки» представляло бы большой психологический интерес. Во всех облас­тях научного знания набирается множество фактов, нарушающих стройность систем. И системы могут существовать только благодаря героическим усили­ям ученых, старающихся закрывать глаза на целые длинные ряды новых фактов, грозящих затопить все неудержимым потоком. Хотя в действительности если собрать эти факты, то их в каждой области окажется, вероятно, больше, чем фактов, на основа­нии которых утверждаются научные системы. И систематизирование того, чего мы не знаем, может дать нам больше для правильного познания мира и себя, чем систематизирование того, что мы, по мне­нию «точной науки», знаем.