Сиддхартха

о себе, идет своей дорогой. Ах, Сиддхартха, я вижу, что ты страдаешь, но над

такими страданиями следовало бы посмеяться. Да ты и сам скоро будешь

смеяться над ними.

Сиддхартха ничего не ответил. Он уже взял в руки топор и начал

сколачивать плот из бамбука, а Васудева помогал ему, связывая стволы

сплетенной из трав бечевой. Потом они переправились на ту сторону, и, так

как их унесло вниз течением, то им пришлось тащить плот по берегу против

течения.

-- Зачем ты захватил топор? -- спросил Сиддхартха.

-- На случай, если весло пропало,-- ответил Васудева.

Но Сиддхартха понял, почему его друг захватил топор. Он опасался, что

мальчик забросил или сломал весло, чтобы отомстить и помешать им

преследовать его. И в самом деле, в лодке весла не оказалось. Васудева

показал рукой на дно лодки и взглянул на друга с улыбкой, словно говоря:

"Разве ты не видишь, что тебе говорит твой сын? Разве не видишь, что он не

хочет, чтобы его преследовали?" Но он не сказал этого вслух, и принялся

обтесывать новое весло. Сиддхартха же попрощался с ним, чтобы отправиться на

поиски бежавшего, и Васудева не возражал.

Но когда он успел уже пройти лесом значительное расстояние, у

Сиддхартхи явилась мысль, что напрасны его поиски. Либо,-- подумал он,--

мальчик уже далеко опередил его и теперь находится в городе, либо же, если

он еще в лесу, то наверно будет прятаться от своего преследователя.

Продолжая размышлять, он пришел к сознанию, что он, в сущности, совсем не

тревожится за сына, что он в глубине души знает, что тот не погиб, что ему в

лесу не грозила никакая опасность. И все же он шел безостановочно -- уже не

для того, чтобы спасти мальчика, но из желания хоть раз еще повидать его.

Так он шел до самого города.

Когда поблизости от города он вышел на большую дорогу, то остановился у