Я посмотрела на фотографию Рамакришны, и его глаза перестали быть просто фотографией, они как будто ожили, и я УЗНАЛА его. Тут же возникло ОзВ, которого еще не было в этой личной истории (по крайней мере, я думаю, что его не было). Возникла мысль, которая срезонировала с переживанием – «когда я была рядом с Рамакришной». Это ОзВ я назвала экстатическая умиротворенность. Экстаз и умиротворенность – что-то несовместимое для рассудка, но это как раз то, что я увидела в «оживших» глазах Рамакришны и то, что я переживала, когда находилась рядом с ним. Возник образ – над Гангой начинается закат, все вокруг – густо-золотого цвета, но не только небо окрашивает все в густое золото, это еще и переживание, которое резонирует со зрительным восприятием неба и окружающего пространства. Я сижу в саду напротив Рамакришны. Мы разговариваем, но больше молчим, чем разговариваем. Я знаю, что он знает, что сейчас есть это переживание, он знает, какие сейчас есть восприятия в «этом месте». Все его существо выражает пронзительную и глубокую симпатию ко мне. Я переживаю то же самое по отношению к нему. Это мое самое близкое существо, мне нечего от него скрывать, нечего бояться в его присутствии, это переживание абсолютной открытости и в то же время защищенности. Его тело, как и пространство вокруг, пронизано густым золотом и излучает экстатическую умиротворенность. С большим трудом я сдерживала слезы от той пронзительной симпатии, которая возникла у меня к Рамакришне. Он перестал быть абстрактной исторической личностью, я даже не могу назвать то что произошло воспоминанием – этот образ гораздо ярче почти всех образов моей личной истории, ярче, чем «память» о сегодняшнем утре. Возникла озаренная мысль – «это никакое не прошлое. Это есть сейчас». Всплеск ОзВ – озаренная мысль – «если нет восприятия прошлого, а есть только восприятие, то ведь прямо сейчас может быть это восприятие, нет никакой последовательности, прямо сейчас может быть то восприятие, которое может быть даже описано как «событие из прошлого». До этого события у меня было мнение, что с рассудочной ясностью у Рамакришны были проблемы – судя по тому, что я читала. То есть ОзВ у него конечно же были, и даже очень яркие, но вот интеллект его... Он в моем представлении был личностью, слабо контролирующей свои желания – если возникало желание кричать и смеяться от экстаза, то он его не задумываясь реализовывал. Я почти никогда всерьез не думала о Рамакришне, поэтому его портрет был сумбурным. Я вроде бы и верила в то, что он был просветленным, но в то же время он оставался для меня полумифическим персонажем, склонным к неадекватному поведению. — 134 —
|