Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Когда мне было одиннадцать лет, мы три недели путе­шествовали по Европе и даже провели несколько незабыва­емых дней в России, что было совершенно неслыханно во времена холодной войны. Путешествие было переполнено впечатлениями, но особенно мне понравилась Италия. В памяти до сих пор живет ночной поезд, несущийся через горы из Австрии в Италию, а затем поездка по железной дороге через Швейцарские Альпы, точь в точь, как в книге «Хайди».

Школа

Я любила школу и была хорошей ученицей. Учеба дава­лась мне легко, так что родные и учителя наперебой хвалили меня за высокие оценки. Большинство учителей хорошо ко мне относились и уделяли особое внимание. Надо полагать, мое усердие и рвение в учебе было для них своеобразным стимулом, так как они видели, что их труд не пропадает зря.

Однако некоторые учителя относились ко мне совсем иначе. Как сейчас помню свой спор с учительницей в треть­ем классе о правильном произношении какого-то слова. Так вот, когда словарь подтвердил мою правоту, она объявила, что словарь врет!

В шестом классе я целый год конфликтовала с учителем, который просто невзлюбил меня невесть за что. В восьмом классе учитель математики выгнал меня с урока —я отчаян­но сцепилась с ним из-за того, что он всему классу снизил на балл оценку по контрольной. Оказалось, что практичес­ки все правильно решили ту задачу, в которой сам он допус­тил ошибку! Меня отправили в кабинет директора, где я объяснила ситуацию. Проверив задачу, она признала мою правоту, посоветовала не поднимать шума и устроила все так, что в класс меня вернули.

Иногда я, по-видимому, казалась ужасной врединой, но в собственных глазах я просто стояла насмерть за правду и справедливость, не желая мириться с происходящим или не замечать его. Вообще-то мама предостерегала, что мне надо научиться жить по чужим правилам, если я не хочу, чтобы моя жизнь состояла из сплошных конфликтов, но мамин совет уже тогда безнадежно запоздал. Нет, бунтарем я не была. Я просто не желала подчиняться ничьему авторитету, если не видела в нем правоты, зато за свою правоту была готова драться до последнего.

Друзья и интересы

Будучи единственным ребенком у работающей матери, я подолгу оставалась одна и привыкла придумывать себе за­нятия. В раннем детстве я с головой ныряла в мир собствен­ных фантазий, и у меня даже была воображаемая неразлуч­ная подружка по имени Глунар. Эта Глунар могла быть кем угодно — подругой, сестрой, дочерью — в зависимости от условий игры. Помню, я очень жалела, что у меня нет сест­ры-двойняшки, которая бы до конца меня понимала и с которой можно было бы всем делиться. Иногда мне очень хотелось иметь старшего брата, который заменил бы мне отца.