|
- Успокоился? – добродушно так спрашивает, с подходцем. - Ага, - говорю, - …тебя, ехидну, успокою, и – успокоюсь. Да как дам правой ногой! …Нога застряла. Веришь ли, Сева, - стою на одной ноге, с поднятыми руками, а сам думаю: как бы мне его, гада, ущучить! Тот вокруг меня обошёл, гыгыкнул. - Ну что, - встал опять насупротив, - не надоело? А я, знаешь ли, пока он обход-то свой делал, слюны малость поднакопил. Только он, значит, ряшку передо мной завесил – тут я и плюнул! …Да вот, однако, получилось, что в себя плюнул: всё лицо в слюнях. - Экий ты, - говорит мужик, - а ещё стихи пишешь! - Отдышусь – в ошмётки раздолбаю! – отвечаю ему. А сам стою на одной ноге, весь в слюнях, и думаю: «Как же он про стихи-то прознал?.. Нечисть, одно слово». - Забавный ты, - говорит мужик. И – на выход. - Эй, - кричу, - а мне что: так и стоять?!! - А что, - спрашивает он, - разве худо? Тебя теперь белой краской покрасить – и сойдёшь за статую. За мраморную. Будешь ты у нас аллегорией неукротимости! А?.. Я и сказать-то ничего не мог – только сглотнул. Мужик засмеялся, махнул рукой, и я свалился на пол. Без сил. А он – ушёл…» ………. Далыч опять умолк. Закручинился. - Однако суровая ты личность, - говорю. – Меня вон тоже у подъезда затоптать норовил! - Да я бы не полез… Мне, Сергеич, до сих пор знаешь как стыдно! О-хо-хо… Я ведь грохнуться – грохнулся, а глаза того мужика помнил: добрые… ласковые… тёплые такие… Что меня разобрало! - А дальше? - Дальше… ………. «Несколько дней спустя вышло мне через лесок пробираться. Думал, засветло к берегу выйду, ан нет – в лесу темень заловила. Хрупаю в сумраке по бурелому, злюсь на себя, бестолкового: мне советовали другим местом пройти, - не послушал…. Часа два так ковырялся. Устал. Присел отдохнуть. И сидится-то главное, не то чтобы в отдых, а так: жутковато. Я с тех пор, как колдуна в телогрейке повстречал, - дёргался всяк, по поводу и без повода, нервный стал. Вот: ветка назади хрустнет – аж перекручивает! …Да и места вокруг Байкала… сам, небось, знаешь, - давние места, глубинные… — 119 —
|