Ключи к смыслу жизни

«Историческое сознание», неотделимое от ситуации современ­ности, только заделывает эту пробоину, провал человека во вре­менность, что, однако, выдается за завоевание последнего чело­века, то есть человека эпохи сумерек духа».

Происходит вот что. Мы снова обнаруживаем подмену, симу­ляцию. Наша суета — лишь судорожная попытка забыть о вре­мени или убить его. Эта попытка дает человеку иллюзию вечного существования.

Однако когда-то существовали и, наверное, существуют сейчас люди, способные воспринимать время как циклический процесс, процесс вечного возвращения к своим истокам. Нильс Бор сказал когда-то, что у вечно суетящегося и вечно куда-то спешащего че­ловечества на самом деле есть все, что необходимо ему для жизни. Ему не хватает только одного — скамеечки в тихом парке, чтобы сесть и подумать.

Оказывается, эта скамеечка для раздумий, к которой мы воз­вращаемся год за годом, и является тем самым образом вечно­сти.

Так это или не так, но именно развлечения и являются главным методом убийства времени. Раз так, то нам стоит вернуться ко времени историческому и вспомнить, что разнообразные формы развлечений впервые появились во дворцах аристократии.

Естественно, феодал сам не организовывал своих развлечений. Постепенно развивалось и крепло незаметное сословие людей, которые обслуживали развлечения. Изначально это было функ­цией слуг.

Но это были слуги приближенные, личные и знакомые с ин­тимными тайнами хозяина. Севильский цирюльник Фигаро из пьесы Бомарше стал нарицательным образом этой незаметной общественной группы.

Кстати говоря, Торнтон Уайльдер описал эту тайную логику слуг в другом своем романе «Теофил Норт», так что мы двигаемся от одной его метафоры к другой.

Постепенно эти люди сосредоточили в своих руках не только методы влияния на своих хозяев, но и все средства воздействия на привычки и вкусы современников. Это они решали, какую музы­ку будет слушать их сеньор, какие книги будут находиться у него в библиотеке, какие художники будут писать его портрет, какие актеры будут играть в его театре. Разумеется, эту же музыку, эти же картины и эти же представления позже будет смотреть и про­стой народ.

Простонародная культура тоже никогда не стояла на месте. Но карнавальная и балаганная стихия — это стихия игры, в которой, надев маску, человек действительно развлекался, то есть получал возможность выразить свою подлинную суть. Карнавальная сти­хия во все времена была социально опасной. Вечные диссиденты устраивали в ней свои балаганы, в которых провоцировали народ на бунт.