Имагинатор

Талантов охотно кивнул, и приятели, поспешно, но корректно попрощавшись со Злюкиным, а Быркиной лишь кивнув на ходу, покинули контору и, минуя 2-й Хвостов переулок, направились к пирожковой.

А я отправился восвояси, размышляя над смыслом произошедшего, но смысла так и не обнаружил. И вдруг я понял, уже приближаясь к Пятницкой, что на самом деле ничего не существует такого, что было бы доступно моему пониманию. И в действительности никто ничего не понимает, ибо на самом деле понимания нет, а есть всего лишь мое представление о моем понимании. И когда я говорю о том, что понимаю, то мне всего лишь кажется, что я понимаю.

Подходя к Обводному каналу, я уже окончательно понял, что понимание в принципе невозможно. А, пересекая мост, осознал, что понимание — вообще вредная штука. И вспомнил реплику из некогда популярного в среде советского, склонного к сентиментальности зрителя фильма— «счастье — это когда тебя понимают».

Да, да, конечно... понимание рождает симпатию. Симпатия подает надежды. Но всякая надежда неизбежно становится генератором тревоги, в лоне которой и возникает страх. Тут-то нам и представляется возможность понаблюдать, как проявляются первые ростки того чувства, что впоследствии будет названо ненавистью.

Убегая от необходимости понимать, мы приближаемся к шансу пережить счастливые минуты. А потому я бы сказал, что счастье — это как раз, когда тебя не понимают. Д-а, поистине, понимание — это приз для дураков.

Странное происшествие № 3.

История мэтра Вин Чун Ли и лейтенанта Плиния Младшего.

Мэтр Вин Чун Ли, художник-пейзажист, явился домой в первом часу ночи навеселе. Утонченно приподнятое состояние духа, свойственное этому человеку вообще, в данный момент усугублялось действием рисовой водки, введенной в организм, надо сказать, в изобилии. Он возвращался из компании хороших приятелей, куда захаживал частенько. Здесь обычно предавались изысканному интеллектуальному разгулу — умело и со знанием дела спорили, искусно шутили, снова спорили, радостно и легко скользя сквозь ночь.

Сегодня, однако, мэтр ушел раньше обычного, чем немало удивил своих коллег по компании, где был известен как отменный мистификатор и мастер на всякого рода проделки — в общем «загадочная корейская душа». Кое-кто его даже называл гением розыгрыша, что в общем-то не вызывало особых возражений с его стороны.

Но в последнее время мэтр Вин Чун Ли как-то дистанцировался от своих приятелей, проявил склонность к уединению, чем стимулировал возникновение толков среди последних относительно его какой-то новой причуды. Пейзажист в подробности не вдавался и споров избегал, лишь имел обыкновение приговаривать: «Я на время должен вас покинуть и лишить удовольствия общения с моей колоритной персоной» и тихо посмеивался.