Имагинатор

— Отдай часы. Слышь? Кому говорят? Часы отдай! «И как догадался, пенек трухлявый?!» — огорчился Николосов и хотел было вытащить часы, чтобы гордо и надменно швырнуть их гнусным вымогателям; и он уже было потянулся за ними, но приметил, как при этом жадно и зачарованно вспыхнули ярмигины глаза.

«Э, нет, постойте-ка, постойте. Здесь что-то не то». — сообразил Николосов. Он быстро оглядел комнатушку и тут обратил внимание на огромное количество часов — и настенных, и будильников, и наручных, и карманных, самых различных размеров, конструкций, марок, и электронные с погашенными циферблатами лежали, и даже здоровенная консервная банка со стрелками, одна из тех, что раньше висели у вокзалов, покоилась здесь; и все они были мертвы, и с неподвижно застывшими стрелками вид имели жалкий и беспомощный.

«Вот оно что!» — радостно смекнул Николосов и понял, что испытывает легкость.

— А вот уж хрен! — Радостно и дерзко воскликнул он.

— Ишь ты гнус проклятушшый! — взвился Ярмига. — А ну отдай, а то худо будет.

Николосов выстрелил победоносным кукишем в физиономию алчущего утильсырьевщика, но поступил при том крайне неосторожно, так как лязгающий поблизости череп, чуть комбинацию эту ему не оттяпал.

— Ах, эвона ты куда, — протянул Ярмига и, вдруг, смягчившись неожиданно, доверительно и по-приятельски соткровенничал, — ладно. Это все шутки были. Ты не обижайся. Мы же не хотели тебе плохого. Ты бы только часики отдал, и мы отпустим тебя восвояси.

— А зачем вам часики мои нужны? — резонно поинтересовался Николосов. Он уже начинал сожалеть по поводу своей подпорченной рубахи и сгинувших сигарет с мелочью.

— Часики? — елейно проскрипел Ярмига. — А мы их отдадим тебе потом. Хочешь, даже расписочку дадим. Мы тебе к этим часикам даже еще что-нибудь дадим.

— А что? — насторожился дотошный Николосов, но невольно отшатнулся, увидев, как снова вспыхнули глаза у Ярмиги и раскаленными угольями полыхнули на него.

— Где Талантов? — остро осознав пропажу товарища, сурово спросил Николосов.

— Талантов? А это кто такой?

— Хватит дурака валять. Где Талантов?

— А-а, Талантов! Приятель твой... Сгинул он.

— Как сгинул? Куда?

— Был Талантов, да весь вышел.

— Куда вышел?

— В потолок.

— Где он теперь?

— Мается.

— Темнишь, харя, — взревел реактивно Николосов.

— Но-но, ты потише, — обиделся на харю Ярмига, — а то ведь за оскорбление личности можно и ответить. И свидетели найдутся. Быркина все запишет, а Злюкин подтвердит.

— Я вашу банду выведу на чистую воду.

— Ты сначала сам выйди отсюдова. Можешь и не отдавать часы свои. Итак достанем. В утиль пойдешь.