|
26. Мы всегда стоим перед выбором правильности, потому, что пока мы люди, мы живем в пределах концепции, сообразуясь с её реальностью. Поликонцептуальный мир – это уже не мир человека, это его мечта, его запредельность, его освобождение от воли и свободы выбора. Это его награда, венец пути. Ты примешь эту высшую концепцию мира – Мир-Концепцию, – концепцию о мире, который только концепция, который никак не устроен, – ты примешь её когда сможешь взять на себя заботы об устройстве этого мира. До этого ты не сумеешь принять её, как ни старайся. Она останется твоей мечтой о высшей Истине, пока ты не пройдешь свой праведный путь во множестве твоих частных реальностей. 27. Человек мечется между альтернативами, лихорадочно ищет правильного решения, он готов признать, что жизнь была бы восхитительна, не будь у него этой страшной свободы выбора. И вместе с тем, он всегда знает, как следует поступить правильно в высшем и единственном смысле, и сомнения его по сути в том, правильно или неправильно ему поступить. Часто он поступает неправильно, то есть не красиво, из страха последствий или из других не слишком возвышенных соображений, предавая свой идеал, чувство Истины, Бога в себе, вечное ради временного. Выбирать всегда приходится между высоким и низким, вечным и преходящим, прекрасным и полезным. 28. Надо отличать голос совести от голоса социума. Социальный человек в нас повелевает следовать штампам, традициям. Повеления совести всегда уникальны, не рецептурны. Этот высший голос всегда слышен в каждом, стоит только прислушаться. Человек всегда знает, когда он поступает правильно, но традиционные установки (запрограммированность) мешают слышать. Их авторитарность успешно конкурирует с высшим голосом у тех, для кого еще сильны авторитеты. Однако человек всегда испытывает внутренний дискомфорт, если поступает вопреки своему высшему. 29. Тем, кто считает совесть явлением чисто социальным, полезна задуматься, почему лучшее меньшинство, следуя велению совести становится выше общества и выступает против его бессовестный нравов. С общественной моралью совесть не имеет ничего общего. Можно сказать, что совесть аморальна, если иметь ввиду мораль как реально действующий фактор. И в тоже время совесть есть выражение высшей, идеальной морали, которая, искажаясь и извращаясь эгоистическими мотивами, в реальной жизни общества обращается в свою противоположность. 30. Высшему чужды штампы: бывает святая ложь и даже святое убийство, но как редчайшие исключения. Так же, мы едим, когда голодны, не взвешивая все “за” и “против”, так же естественно мы идем на свой ясный огонь. Отклонения воспринимаются как насилие, как противоестественное. Находясь в гармонии с собой, мы прилагаем волю только к внешнему. Противоестественность заставляет нас не применять волю к себе. Насилие не ощущается, когда высший голос подчиняет себе стремления инстинкта и ума. Но когда ум в своих конечных целях пытается что-либо подмять под себя, возникает внутренний разлад. — 69 —
|