Обучение у воды, путь Шоу-Дао. Книга 2

на в целом, а всё, что не является целесообразным, естествен­но, является нецелесообразным.

По мере развития мироосознания и "вкуса жизни” у каждо­го из последователей "Спокойных' на смену естественной же­стокости приходит неприятие преступлений перед жизненнос­тью высшего и низшего порядка, но следующим этапом разви­тия воина жизни является возвращение к его естественной же­стокости. но на этот раз—к жестокости целесообразной.

Жестокость, необходимая тебе для выживания, получения пропитания, обучения и саморазвития, а также для самозащи­ты является жестокостью целесообразной, и она не должна по­ражать твоих чувств, будучи простой и безличной, не связан­ной ни с наслаждением, ни со страданием. К внутреннему по­ниманию целесообразной жестокости ты придёшь через меди­тации осознания, но помимо осознания тебе необходима ещё и практика, поэтому на некоторое время мы вернёмся к любимо­му занятию твоего детства—охоте.

Несколько дней спустя мы отправились в горы охотиться на хомяков. Мне были симпатичны эти любопытные юркие зверьки длиной чуть больше ладони с рыжевато-белыми мор­дочками и с коротким, утолщённым у основания хвостом.

Ли уверенно вёл меня среди невысоких пологих холмов жи­вописно украшенных скалистыми обрывами к месту, где, как он утверждал, водилось множество хомяков. Наконец, наши шаги вспугнули несколько зверьков, и они, прошелестев по траве, молниями бросились в норы.

Учитель остановился.

— Мы будем охотиться здесь, — сказал он. — ТЫ начнёшь охоту с медитации осознания смерти. Представь себе хомяка, представь, как ты схватил его руками, ощути трепет его горя­чего живого тельца, как оно бьётся и сопротивляется твоим усилиям удержать его. А потом представь, что ты его убива­ешь, прочувствуй его предсмертные судороги, запах крови и смерти. Ты забираешь его жизнь не потому, что это доставля­ет тебе удовольствие. Это недостойно человека. Его жизнь нужна тебе, чтобы через ощущения естественной жестокости полу­чить знания о жизни и смерти. Таким образом ты подкрепишь свою жизненность жизненностью менее развитого существа.

Я опустился на землю и сосредоточился. Без особого труда я ощутил в своих руках жестковатый короткий мех. тепло и трепет вырывающегося зверька. Это было приятное ощуще­ние. Теперь я должен был убить хомячка, но мне не хотелось этого делать. Я перешёл к медитации осознания необходимос­ти принесения одной жизни в жертву другой, и жалость к зверь­ку ушла, сменившись отрешённой решимостью и смирением перед судьбой, заставляющей меня делать то, что я должен был сделать. С коротким хриплым выдохом я сжал руки, и резко развёл их в стороны, как бы разрывая хомяка пополам. Мне почудилось, что я услышал его исполненный ужаса пред­смертный писк, и горячие струи крови, дурманя меня своим сладковатым пряным запахом, потекли по рукам. Я вздрогнул и открыл глаза, с недоумением глядя на свои судорожно сжа­тые кулаки. То, что они оказались пусты, в первый момент удивило меня.