|
— Чтобы гибель зверьков не стала бессмысленным уничтожением, мы должны насладиться их вкусом, —сказал Учитель. — Ты сам приготовишь их. Пусть их смерть поддержит твою жизнь. Сваренные со специями и картофелем хомяки оказались даже более вкусными, чем суслики, которых я не раз пробовал на охоте с отцом. Мне пришлось много работать для приведения в равновесие чувства естественной жестокости. По знакомству я договорился, что один день мне разрешат убивать кур на птицефабрике, потом я попробовал резать скот на бойне при мясоком- бинате. С курами проблем не возникало. Я сворачивал им шеи быстрым отточенным движением, так. что они не страдали перед смертью, и мне удавалось оставаться совершенно бесстрастным. Прежде, чем заняться животными покрупнее, я старательно проштудировал брошюру “Как правильно убивать животных” из папиной библиотеки, выбирая наиболее безболезненные способы. Убив животное, я сначала перерезал ему горло, а потом отрабатывал на нём техники рукопашного боя—вырывание глаз, удары руками, ногами и ножом. Поначалу мне было трудно справиться с неприятным чувством, сопровождающим каждое убийство, и Учитель предложил мне выполнять медитации, помогающие избавиться от него. —Ты отождествляешь животных с самим собой, поэтому тебе неприятно убивать их,—сказал он.—Ты чувствуешь, что их жизнь так же ценна, как и твоя жизнь, но их жизнь не находится в твоей власти. Они в любом случае предназначены на убой, и это тебя не беспокоит. Ты покупаешь в магазине свинину и ешь её с удовольствием, не печалясь о судьбе свиньи. Почему же ты должен считать себя виноватым, убивая их собственными руками? Чувствовать грусть, убивая, так же неправильно, как и испытывать наслаждение от убийства. Получающий наслаждение от убийства отождествляет животное с врагом, испытывающий грусть отождествляет его с самим собой или с другом. Судьба не бывает плохой или хорошей, она просто есть, и бессмысленно терзаться ненужными сожалениями от того, что судьба избрала тебя своим орудием. Когда ты сможешь прочувствовать это в медитации по осознанию судьбы, ты начнёшь убивать, не испытывая при этом печали. Медитацией по осознанию судьбы я занимался перед сном. Я вспоминал свой собственный жизненный путь, во многом определяемый набором случайностей и не зависящих от меня событий, потом я представлял жизненный путь животных, заканчивающийся на мясокомбинате. Я видел крошечных поросят, с наслаждением сосущих материнское молоко, играющих, резвящихся или сладко посапывающих на соломенной подстилке, воображал телят, пасущихся на залитых солнцем лугах. Как и в моей жизни, в их жизни были радость и грусть, и я отличался от них только тем. что имел чуть больше свободы выбора, но, как и они, я не догадывался, где и когда меня — 208 —
|