|
– Авторитет – это правильно! Но отставать от Назарова он принципиально не мог. А внизу на крыльце Назаров сказал ему: – Слушай, Степан Петрович. Я тебя очень уважаю и человек ты порядочный, и мастер хороший, а только если ты своего Митьку хоть раз ударишь, – лучше выезжай из города: я тебя в тюрьму упеку. Поверь моему слову большевистскому. – Да ну тебя, чего ты пугаешь? – Степан Петрович, посажу. – Тьфу, морока на мою голову! Чего ты прицепился? Как там я его бью? – Он у меня купался сегодня. Весь в синяках. – Да ну? – А мальчик он у тебя славный. Забьешь, испортишь. – Для авторитета бывает нужно. – Авторитет, авторитет! Это дурак сказал, а ты повторяешь, а еще стахановец! – Вот пристал! Федор Иванович, чего ты прицепился? Черт его знает, как с ними нужно! – Пойдем ко мне, посидим. Есть по рюмке, и вареников жена наварила… – Разве по такому случаю подходяще? – Подходяще. Проблему авторитета в семье Головиных подменило развлечение, организованное вокруг навязчивой идеи. Родители и дети должны быть друзьями. Это неплохо, если это серьезно. Отец и сын могут быть друзьями, должны быть друзьями. Но отец все же остается отцом, а сын остается сыном, т. е. мальчиком, которого нужно воспитывать и которого воспитывает дополнительно отец, приобретающий, благодаря этому, некоторые признаки, дополнительные к его положению друга. А если дочь и мать не только друзья, но и подруги, а отец и сын не только друзья, а закадычные друзья, почти собутыльники, то дополнительные признаки, признаки педагогические, могут незаметно исчезнуть. Так они исчезли в семье Головиных. У них трудно разобрать, кто кого воспитывает, но во всяком случае, сентенции педагогического характера чаще высказываются детьми, ибо родители играют все же честнее, помня золотое правило: играть, так играть! Но игра давно потеряла свою первоначальную прелесть. Раньше было так мило и занимательно: – Папка – бяка! Мамка – бяка! Сколько было радости и смеха в семье, когда Ляля первый раз назвала отца Гришкой! Это был расцвет благотворной идеи, это был блеск педагогического изобретения: родители и дети – друзья! Сам Головин учитель. Кто лучше него способен познать вкус такой дружбы! И он познал. Он говорил: – Новое в мире всегда просто, как яблоко Ньютона! Поставить связь поколений на основе дружбы, как это просто, как это прекрасно! Времена этой радости, к сожалению, миновали. Теперь Головины захлебываются в дружбе, она их душит, но выхода не видно: попробуйте друга привести к повиновению! — 139 —
|