|
Вася и Митя взяли яркое алое знамя и крепко вдвинули его древко в податливый песок. Северяне оглашали воздух кликами победы. Недалеко бродили расстроенные южане. Некоторые из них подошли ближе и сказали: – Неправильно! Мы имеем право снять! – Извините! – ответил им Сережа. – Знамя ваше захвачено до четырех часов? – Ну… до четырех… – А теперь сколько!? Умойтесь… Какой это был прекрасный день, звенящий славой и героизмом. – Нет, пойдем к нам, – решительно сказал Вася. Митя смутился. Куда девалась его постоянная агрессия! – Я не хочу, – прошептал он. – Да пойдем! И обедать будем у нас. А ты скажешь маме, что ты пойдешь к нам. – да чего я буду говорить… – А ты так и скажи! – Ты думаешь, что я боюсь мамы? Мама ничего и не скажет. А так… – А ты что говорил… еще утром… там ты что говорил? Митя, наконец, сдался. Когда же они подошли к крыльцу, он остановился: – Знаешь что? Ты подожди, а я пойду и сейчас же приду. Не ожидая ответа, он побежал в свою квартиру. Через две минуты он выскочил обратно, держа в руках знаменитую железную коробку. В ней уже не было ни гнезд, ни диктовых перегородок. – На твою коробку! Он сиял розовой радостью, но глаза отводил в сторону. Вася опешил: – Митя! Тебя отец побьет! – Ой! Побьет! Ты думаешь, так он меня легко поймает? Вася двинулся вверх. Он решил, что это проклятый вопрос с коробкой сможет решить единственный человек на свете: мудрый и добрый, всезнающий его отец Федор Назаров. Мать Васи встретила мальчиков с удивлением: – А, ты с гостем? Это Митя? Вот хорошо! Но, ужас! На кого вы похожи? Да где вы были? Вы сажу чистили? – Мы воевали, – сказал Вася. – Страх какой! Федя, иди на них посмотри! Отец пришел и закатился смехом: – Васька! Немедленно мыться! – Там война, папа! Ты знаешь, мы знамя захватили! С Митей! – И говорить с тобой не хочу! Военные должны раньше умываться, а потом разговаривать. Он прикрыл дверь в столовую, высунул оттуда голову и сказал с деланной суровостью: – И в столовую не пущу! Маруся, бросай их прямо в воду! И этого выстирай, Кандыбина, ишь какой черный! А это та самая коробка? Угу… понимаю! Нет, нет, я с такими шмаровозами не хочу разговаривать! Митя стоял на месте, перепуганный больше, чем в самой отчаянной битве. С остановившимися в испуге острыми глазами он начал отступление к дверям, но мать Васи взяла его за плечи: – Не бойся, мы будем мыться простой водой! Скоро мать вышла из кухни и сказала мужу: — 134 —
|