|
Другой известный собиратель фольклора П.Бажов в очерке «у старого рудника» повествует о беседе с престарелым уральцем Василием Хмелининым. Беседа произошла на крылечке караульной будки возле рудничного дровяного склада. Услышав от Хмелинина несколько историй про проделки нечисти в окрестностях рудниках, Бажов задаёт ему вопрос. Мол, не пустые ли сказки всё это? Нет, отвечает старик, «не сказки, а сказы да побывальщины прозываются. Иное, слышь-ко, и говорить не всякому можно, с опаской надо». Бажов тут же замечает: «Старик, как видно, и сам хотел считать всё за правду. Рассказывал он так, будто действительно сам всё видел и слышал. Когда упоминались места, видные от караулки, Хмелинин показывал рукой: «Вон у того места и упал...» Хмелинин, — подчёркивает Бажов, — знал жизнь рудника во всех деталях». Фольклорист прошлого века П.Рыбников описывает такую сценку на берегу реки Онеги: «А часто ли у вас люди попадают к нечистой силе?» — спрашивал я на Шуй-наволоке. В ответ на мой вопрос заонежане привели мне десятки примеров и из прошедшего, и из недавних дней, насказали мне случаи, о которых слышали или которые сами видели». Упоминавшийся уже С.Максимов в книге «Нечистая, неведомая и крестная сила» выделяет важнейшую, на мой взгляд, особенность русских сообщений о контактах со странными существами. Он пишет: «Рассказы подобного рода чрезвычайно распространены, причём бросается в глаза удивительное однообразие частностей этого явления». На том же фиксирует своё внимание и В.Пропп в «Исторических корнях волшебной сказки»: «Сходство это гораздо шире и глубже, чем это представляется невооружённому глазу». Фольклорист Н.Ончуков записал в начале двадцатого века немало «контактных сюжетов», сходных зачастую даже в мельчайших деталях. Подводя под ними черту, он резюмировал: «Как видно из приведённых рассказов, в происшествиях этих нет ничего особенного, чрезвычайного, и все происшествия и встречи с лешими, чертями, водяными, мертвецами случались или с самими рассказчиками, или с хорошо известными или совсем близкими им людьми». Э.Померанцева из Московского университета, руководитель многих современных фольклорных экспедиций, тоже утверждает, что всякое сообщение про контакт с нечистой силой «всегда носит характер свидетельского показания: рассказчик либо сообщает о пережитом им самим случае, либо ссылается на авторитет того лица, от которого он об этом случае слышал». Померанцева настаивает: каждый такой рассказ «является бесхитростным свидетельским показанием». Она приводит, например, такое свидетельство одной крестьянки о её встрече с нечистью: — 54 —
|