|
Как сообщает Ончуков, один другой крестьянин тоже «про лешего рассказывал из собственной практики». Отправился он однажды на охоту в лес — промышлять рябчиков. И там, в непролазной чаще, повстречался с человеком странного облика, который тут же принялся звать его с собой: «Пойдём со мною. Пойдём». Охотник оказался мужиком не из пугливых. Он выматерился в ответ и выстрелил в воздух из ружья. По категорическому утверждению охотника, леший в ту же секунду растаял в воздухе. Исчез, точно его тут и не было. Нечистая сила, исчезающая в мгновение ока на ровном месте, описана и в рассказе другого информатора Ончукова. Крестьянин в лесу внезапно столкнулся нос к носу с собственным отцом, который жил за много километров от этого места. Отец тут же стал, оглядываясь, уходить от мужика по болоту. Кинулся крестьянин вслед за ним, а «отец» возьми да и растворись в воздухе. Минх в своей книге, изданной в 1890 году, рассказывает о встрече двух крестьян с нечистью на берегу пруда в Саратовском уезде. Дело было глубокой ночью. Информатор Минха и второй свидетель, его друг, сидели на берегу пруда, толковали о своих делах. Ночь была беззвёздной. И, сообщает информатор, «слышим вдруг, недалеко от нас — какое-то жалобное завывание». Говоря другими словами, заработал в ночной тиши акустический манок. «Мы прислушивались с полчаса, нам стало страшно, в особенности товарищу, который был моложе меня. Я решил узнать, что это такое, и пошёл туда... Передо мной словно из-под земли выросла человечья фигура, высокая, с длинными чёрными всклокоченными волосами, с громадной головой». Леший постоял две-три секунды перед обомлевшим мужиком и сгинул. Ситуация контакта, в чём мы убедились на нескольких примерах, выглядит следующим образом. Некий голос манит, «водит». Иногда это голос родственника, реже — животного, а иногда он ни на что не похож. На пути тех, кого «водит», изредка возникают фигуры — двойники родственников либо сослуживцев, а то и фигуры демонического облика вроде описанной у Минха. С.Максимов и Н.Ончуков в XIX веке, И.Карнаухова и Д.Балашов в XX веке проводили фольклорные записи в одном и том же регионе России — на её севере, в районе Беломорья. Брали, так сказать, фольклорные пробы в одной и той же фольклорно-этнографической нише. Я проработал их записи с карандашом в руках, сделал сравнительный анализ, и вот что меня особенно взволновало в их сообщениях. Разброс сообщений во времени — колоссальный, охватывает собою столетие. А суть сообщений между тем не меняется. «Удивительное однообразие частностей», как сказано у Максимова. Вот именно. Однообразие, более чем удивительное. Годы, десятилетия идут, а на русской земле работает одна и та же «контактная схема». В поступках нечистой силы проявляет себя один и тот же поведенческий стереотип. — 58 —
|