Метафизика точных наук, синергетика

В 1927 г. К. Дэвиссон и Л. Джермер провели эксперимент, повторивший опыт М. Лауэ в 1912 г. с рентгеновскими лучами. Только теперь дифрагировали частицы – электроны, а не летучая электромагнитная материя. Было обнаружено, что частицы имеют волновые свой­ства. Это прямо или косвенно подтверждало чисто теоретические формулы Л. де Бройля: ? = ??, р = ?k, связы­вающие в одно целое описания корпускулярных (?, p) и волновых (?, k) свойств вещества. Так был перекинут мост между волнами и корпускулами, с одной стороны, и установлено некоторое соответствие между полем (электромагнитным излучением) и веществом (элемен­тарными частицами), с другой стороны.

Теория строения атома была до основания потрясена буквально «сумасшедшей» идеей Н. Бора: электроны вращаются вокруг ядер атомов по строго определенным орбитам, а пере­ход с одной орбиты L на другую орбиту К квант электричества выполняет скачком. Находясь на одной орбите, испытывающий ускорение электрический заряд электрона не создает излу­чение и его не принимает – в противовес представлениям классической теории излучения, а испускает или поглощает квант электромагнитного поля только при переходах L ? К. Так возникла прагматичная планетарная модель атома Н. Бора – Птолемея (с кольцами в кольцах орбит), годная только для простейшего из атомов – атома водорода. Она явилась в физику микромира в результате ре­дукции строения Солнечной системы.

Действительно, орбиты планет в рамках классической небесной механики строго оп­ределены. Планеты не могут свободно фланировать с одной орбиты на другую. Пребывание планеты на ее орбите продолжается «вечно» – от 5 до 10 млрд. лет. Переход с орбиты на ор­биту означал бы катастрофу для планеты. Для Земли, например, он сопровождался бы раз­рушением земной коры со всеми вытекающими из-под нее горячими последствиями, так как толщина земной коры составляет менее 1% от радиуса планеты и не выдерживает необходимых уско­рений. Электрон на орбите тоже «вечен», но испытывает катаклизмы при смене «местожи­тельства». Таким образом, в модели атома водорода, предложенной Н. Бором, принимается «на веру» скачок как таковой. Вспомним «теорию скачков» современной метафизики. В ней плодятся эти прыгающие химеры в избытке: скачок от потенциальной бесконечности к акту­альной бесконечности в математическом анализе, скачок между двумя самыми близкими точ­ками в геометрии, «множество» несуразных и непостижимых скачков от одной актуальной бесконечности к другой актуальной бесконечности в так называемой теории множеств Г. Кантора. Вспомним и перестанем удивляться вывертам научной мысли. Скачок постулировали в фи­зике атома и приняли сей кентавр «на веру» в ущерб, естественно, движению, то есть в ущерб физике, изучающей движение. Скачок вслед за Н. Бором приняли «на веру» все после­дующие племена физиков. Н.Бор стал «гуру», а ускорение, то есть существенный вид движе­ния материи, исчезло. Ускорения нет, или оно приобрело другой «модус», или топология, возникшая как рецидив геометрической апории Зенона – Аристотеля (точки «касаются», но они «разные») и изучающая «близость» между точками, кардинально меняется в микромире. Или представления о движении, пространстве и времени, которые ученый усваивает с дет­ства, являясь жителем макромира школьной парты, не следует столь безапелляционно пере­носить в микромир, не нужно распространять их слишком далеко от тела и «мундира» на нем.