|
Кроме констатации древнегреческих корней, можно заметить, что своей разновидности гилозоизма (в более мягких формулировках по отношению к высшей духовности «царя природы»), вслед за Шеллингом и Гегелем, придерживались известные физики-космологи Дж. Уиллер и А.Д. Линде [304]. Гилозоизм чаще всего выражался у них косвенно, в форме антропного принципа. В.П. Филатов приводит «рассуждения о таинственных космических энергиях, о могущественных, влияющих на человека силах Универсума», ставит вопросы о «космических измерениях человеческого опыта» [305]. Подчеркивается методологический аспект представлений о гармонии Космоса, критически воспринимается его спиритуализация: «В результате этой спиритуализации Космос, гармонией и самодовлеющей красотой которого восхищались античные мыслители, всё более превращался в отражение религиозных и моральных истин, в своеобразную машину гибели и спасения человеческой души…». Отсюда путь к мистицизму и магической практике, сектанству, демонологии, алхимии, астрологии, каббале. Отсюда источники для колдовства, знахарства, ясновидения, прорицания и т. п. Эта причудливая духовная атмосфера устраняла схоластику и способствовала зарождению новой европейской научной мысли, так как мистики и маги, создавая эту атмосферу, среди них Агриппа, Т. Парацельс, Дж. Ди, Т. Кампанелла, пытались одновременно выработать в ее рамках «новые, неизвестные средневековью, техники воздействия на природу, особенно на природу человека – на его тело, здоровье, чувства и разум» (стр. 6). Вместе с тем сложная картина античного Космоса с его «сферами планет и звезд, круговоротом космических стихий, игрой божественных и демонических сил» уступила место представлениям об однородной бесконечной Вселенной, управляемой механическими силами в абсолютных пространстве и времени, что вытеснило из нее «симпатии» и «антипатии». В новой Вселенной не оказалось места для ангелов, чертей, астральных духов и археев. Космическое миропонимание ушло на задний план, стало маргинальным. Однако Шеллинг и Гегель продолжали космическую традицию в немецкой философии; русский космизм стал явлением в трудах Н.Ф. Федорова, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, В.И. Вернадского. Русские естествоиспытатели выдвинули идею «о совместной эволюции космоса, биосферы и человеческого общества». Мистическое визионерство и астрологические кружки сопутствовали качественным изменениям в течении научной мысли. Догалилеевская интуиция присутствует в образе мыслей Чижевского: «Когда пифагорейцы создавали свою теорию о «гармонии сфер», основываясь на элементарных представлениях о движении планет, они даже не могли представить себе, насколько закономерны в действительности движения планет и насколько чутка и одновременно прочна связь планет во всех направлениях их физической жизни. Подобно тому как физиологи находят в живом организме связь между отдельными его органами, consensus partium [согласие частей], заключающуюся в регулировании и координировании различных частей при помощи нервной и кровеносной системы, так и астрономы, изучающие явления в Солнечной системе, открывают в ней явления, аналогичные с функциями живого организма» [306]. Интуиции Космоса живы и в науке ХХ века, и они возрождаются в постнеклассической науке ХХI века. — 158 —
|