|
сам наслаждается своей гнусной серенадой, самозабвенно упиваясь содеянной подлостью. И все равно он выглядит усталым, одиноким и неудачливым. От сцены к сцене в рисунках Шаляпина последовательно мельчает Мефистофель. Рисунок 1920 года фиксирует видение его образа в сцене убийства Валентина. Насколько измельчал в представлении Шаляпина могущественный дух отрицания и до какой низости он докатился! Видно, что он играет самую бесчестную роль и не брезгует откровенным убийством из-за угла. "Все время,-пишет Старк об исполнении этого момента, он как-то странно вертит в воздухе своей длиннейшей шпагой со змеевидной ручкой, точно дразнит и гипнотизирует ею Валентина". Как отвратительно его опустошенное лицо жалкого подлеца! И, наконец, еще один карандашный набросок лица Мефистофеля, сделанный Шаляпиным в 1919 году в доме писателя Телешова. Лепкою скул, носа, подбородка этот рисунок напо-минает лицо Мефистофеля в скульптуре Антокольского, но Шаляпин ищет иной выразительности, соответствующей его концепции образа. В костлявом, перекошенном лице улавливается что-то животное, нечто от языческого сатира и дьявола народных преданий. Беспощадной ненавистью и злобой исполнен его взгляд. С какой изобразительной силой передает Шаляпин в этих широко раскрытых глазах напряженное бытие потустороннего существа, властителя тьмы! Как обнажилось это темное начало человека! Этот образ трудно отнести к отдельным моментам его действия в опере "Фауст". В то же время этот Мефистофель живет во всех ее — 259 —
|