Пьеса изображает борьбу, значит, предчувствуемую истину режиссер ищет в развивающейся борьбе. А сущность борьбы, по выражению О. Бальзака, состоит «в напряженном внимании, поглощающем силы души и тела» (21, стр.408). Борющийся раскрывает свои цели, интересы, мотивы, потребности потому, что сопротивление противной стороны вынуждает его к тому. Теоретик драмы и драматург Дж. Лоусон утверждает: «Драматическое развитие состоит из серии нарушений равновесия; любое изменение равновесия представляет собой действие. Пьеса - это система действий, система малых и больших нарушений равновесия» (165, стр.228). Эта мысль восходит к общей закономерности, отмеченной Ю.М. Лотманом: «В художественном произведении - все системно» (все не случайно, имеет цель) и «все представляет собой нарушение системы» (164, стр.78). И даже: «Структура неощутима, пока она не сопоставляется с другой структурой или не нарушается. Эти два средства ее активизации составляют самую жизнь художественного текста» (162, стр. 109). Поэтому в поисках истины мера взыскательности режиссера определяется, в сути своей, глубиной двойственного подхода к жизни человеческого духа действующих лиц драмы, а удивительная истина для него - это истинность противоречивого строя человеческой души вообще. Найденное не радует, если оно меньше искомого и ожидаемого или равно ему - такой закон возникновения положительных эмоций. Значит, богата, содержательна должна быть искомая режиссером жизнь человеческого духа, и он должен уметь видеть еще более содержательную жизнь в высказываниях действующих лиц пьесы. А содержательность эта - в сочетании сложности с ясностью, точностью; новизны (своеобразности, неожиданности) с определенностью исходных потребностей в действующей их структуре. Все, что происходит в неисчерпаемой человеческой душе, закономерно. Но так как каждая душа неповторима, в ней всегда можно найти новое, неожиданное и даже парадоксальное с точки зрения другой души. Находя новое в известном, неповторимое в нормальном, невероятное в достоверном и достоверность невероятного, режиссер, в сущности, одновременно исследует душевную жизнь и борющихся в пьесе лиц и свою собственную, то есть - некую общую истину, касающуюся души человеческой. Чтобы познавать, он вынужден исповедоваться. Л.С.Выготский пишет: <«...> вся задача трагедии, как и искусства, заключается в том, чтобы заставить нас пережить невероятное, для того чтобы какую-то необычайную операцию проделать над нашими чувствами» (56, стр.239). Операция эта достаточно сложна, но, располагая информационной теорией эмоций (249 и 100), можно представить себе и ее итог и ее содержание. Поэтому можно сказать, что когда режиссер занят поисками истины в пьесе, он не только исповедуется и исследует человеческую душу, но и ищет красоту как преодоление сложности, по определению) В.М. Волькенштейна (52). — 406 —
|