|
В остальном же в австрийской социологии, равно как и в политэкономии, доминировали «позитивистский» и «рационалистический» подходы. Особое значение имел логический позитивизм, возникший под влиянием Эрнста Маха, и обоснование теории познания как научной теории. Решающее влияние на общественные науки оказали естественные науки и их методы познания. В период между войнами интеллектуальная жизнь в общественных науках в значительной степени определялась ав-стромарксизмом. Самую большую известность получили Макс Адлер, Карл Реннер, Рудольф Гильфердинг, Густав Эйнштейн, Отто Бауэр и Фридрих Адлер. Они, как писал позднее сам Отто Бауэр, «были объединены не столь особым политическим направлением, сколь особым характером своей научной деятельности. Все они выросли в то время, когда такие люди, как Штаммер, Виндельбанд и Риккерт критиковали марксизм с точки зрения философии. Поэтому они были вынуждены участвовать в спорах с представителями современных им направлений философии. Там, где Маркс и Эн- 139 Социология: история и современность гельс исходили из Гегеля, а позднейшие марксисты—из материализма, австромарксисты должны были выработать отношение к так называемой австрийской политэкономической школе, и эти дебаты тоже повлияли на их метод и образ мысли. Поскольку все они к тому же жили в Австрии, раздираемой национальными распрями, всем им пришлось научиться применять марксисткое понимание истории к очень сложным явлениям, что делало невозможным упрощенное и схематическое использование марксистского метода».1 Наряду с этим под влиянием господствующих социально-политических течений возникло универсалистско-роман-тически или реформаторско-романтически окрашенное общественное мышление, которое выражалось частью в духовно-культурных симпатиях к Германии (Отмар Шпанн и его универсализм), частью в католическом социальном учении в сочетании с традициями Фогельзанга (Эрнст Карл Винтер, Август Мария Кнолль). Таким образом, в общественно-научном мышлении Австрии в период между войнами ясно отразились политические идеологии и укрепился возникший еще при монархии менталитет «лагеря», следствием чего (характеризующим социальную и общественно-научную мысль вплоть до сегодняшнего дня) явилось представление о неизбежности его подчинения некоему политическому направлению. Широкий спектр интеллектуальной жизни, характерный для последних десятилетий существования монархии, все больше сужался в рамках ограниченных возможностей нового государства. — 90 —
|