Белорусы: от тутэйшых - к нации

Третий соблазн – отождествление белорусского с белорусскоязычным. Хочется напомнить слова одного из блоггеров: "Беларусы, у дадзеным кантэксьце, УСЕ жыхары Беларусі, краіны, у якой яны жывуць, працуюць і плоцяць падаткі, служаць у войску, спажываюць nolens volens культурныя, інфармацыйныя й прапагандысцкія прадукты. І тут самае істотнае – Вашае адчуваньне сябе гражданином "именно этой страны"! [34]. Речь должна идти о том, как повысить культурный "рейтинг" белорусского языка, но не разбрасываться достижениями, которые создаются в современной Беларуси на русском языке. В конце концов Борщевский писал по-польски, а Гусовский – на латыни.

Четвертый соблазн – отождествление "белорусскости" лишь с одной ее гранью (или с одним периодом) – язычеством или христианством; "литвинством" или, напротив, "крестьянской нацией" и т.д. О каком историческом пути страны можно говорить, если, ничтоже сумняшеся, отбрасывать этапы ее прошлого? Чаще всего такие попытки связаны с желанием "запихнуть" путь Беларуси в некую умозрительную схему нации: по этой логике исторический путь нации должен строиться последовательно, активно и уж ни в коем случае не должен включать длительных периодов смуты и "летаргии", а сама она должна быть господствующей среди народов-контактеров – если не политически, так, по крайней мере, культурно.

Часто такие попытки предпринимаются из самых добрых побуждений (например, с целью поднять самосознание белорусов на более высокий уровень), но куда ведет дорога, мощеная "благими намерениями" – известно. Каждый отторгнутый нами сегмент прошлого приводит к тому, что мы забываем о своих ошибках, а потому вновь и вновь наступаем на те же грабли. И хотя я не склонна проводить параллели между жизненным путем человека и судьбой народа, метафора напрашивается сама собой: человек формируется не воспеванием собственных достоинств, но и – в гораздо большей мере – умением осмыслить свои недостатки. Нация формируется не сознанием собственной безупречности, а осмыслением разных, в том числе печальных, страниц прошлого. А для этого надо, как минимум, признать, что они были.

Пятый соблазн двусторонен. С одной стороны, он заключается в распространенном представлении, что истинным народом являются только "простые люди", которые считаются автоматически близкими "к корням". На этом во многом строится риторика газет и социальной рекламы. Вспомним, как безуспешно одна из женщин-блоггеров искала образ молодой интеллигентной белоруски на билбордах. Однако с другой стороны, нередко убеждение в том, что истинный народ – это "я" и "такие, как я", но никак не население деревень и окраин, которое жаждет лишь "чарки и шкварки". Так подчас позиционируют себя "продвинутые" интеллектуалы. Обе эти тенденции – по сути романтические: первая связана с идеализацией "пейзан", вторая – с идеализацией героя, превосходящего косную массу. И обе они в равной степени непродуктивны, поскольку строятся на противопоставлении "элита – масса". Можно сказать более: они деструктивны, т.к. дробят культуру и нацию на противостоящие сегменты. Остается лишь согласиться со словами одного из блоггеров: "Полюби свой народ таким, каков он есть! При этом обязательно нужно помнить, что НАРОД – это не какая-то узкая социальная прослойка, к которой ты принадлежишь, а все, все, все люди, которые так же, как и ты, считают эту землю своей Родиной. Вот, собственно, и весь секрет" [38].