|
Мадлена прошептала только: — Делай, как хочешь. Он продолжал пространно развивать свою мысль: — Да, этот раздел делает все ясным, как день. Мы получаем наследство от друга, который не хотел делать различия между нами, не хотел сказать этим завещанием: «Я отдаю предпочтение тому или другому из них после моей смерти, как я это делал при жизни». Конечно, он любил больше жену, но, оставляя свое состояние и тому и другому, он хотел подчеркнуть, что предпочтение это было чисто платоническим. И будь уверена, — если бы он подумал об этом, он так бы и сделал. Это не пришло ему в голову, он не предвидел последствий. Как ты только что совершенно верно сказала, он каждую неделю приносил тебе цветы, именно тебе, он захотел оставить свой последний знак памяти, не отдавая себе отчета… Она перебила его с оттенком раздражения в голосе: — Это решено. Я поняла, и все эти объяснения излишни. Иди сейчас же к нотариусу. Покраснев, он пробормотал: — Ты права. Я иду. Он взял шляпу, потом, уходя, прибавил: — Я постараюсь покончить с племянником на пятидесяти тысячах франков. Хорошо? Она ответила высокомерно: — Нет. Дай ему сто тысяч франков, как он просит. Возьми их из моей доли, если хочешь. Пристыженный, он прошептал: — Нет, мы разделим пополам. Если мы дадим по пятидесяти тысяч каждый, у нас еще останется ровно миллион. Потом прибавил: — До скорого свиданья, моя маленькая Мад. И он отправился к нотариусу, которому сообщил комбинацию, придуманную, по его словам, женой. На другой день они составили дарственную запись на пятьсот тысяч франков, которые Мадлена Дю Руа передавала своему мужу. Когда они вышли из конторы, была прекрасная погода, и Жорж предложил жене пройтись по бульвару. Он был любезен, заботлив, внимателен, нежен. Он смеялся и был в превосходном настроении; она же шла задумчивая и немного суровая. Был довольно холодный осенний день. Прохожие шли быстро, словно торопясь куда-то. Дю Руа подвел жену к магазину, в котором он так часто любовался соблазнявшим его хронометром. — Я куплю тебе какую-нибудь вещицу, — сказал он. Она ответила безучастно: — Как хочешь. Они вошли в магазин. Он спросил: — Что ты хочешь, ожерелье, — браслет или серьги? Вид золотых вещей и драгоценных камней рассеял ее напускную холодность, и она начала рассматривать витрины, полные драгоценностей, загоревшимися и любопытными глазами. — Вот красивый браслет, — сказала она, внезапно охваченная желанием приобрести эту вещь. — 410 —
|