12 шедевров эротики

— Это не объяснение. Эта квартира очень мне нравится. Я здесь, и я не уйду.

Он засмеялся:

— К тому же она ведь снята на мое имя.

Она не соглашалась:

— Нет, нет, я не хочу…

— Но почему же?

Тогда она тихо, нежно прошептала:

— Потому, что ты будешь приводить сюда женщин, а я этого не хочу.

Он возмутился:

— Никогда в жизни! Я тебе обещаю.

— Нет, ты их все-таки будешь приводить.

— Клянусь тебе.

— Правда?

— Честное слово… Этот домик — наш, только наш.

Она порывисто обняла его.

— Ну, тогда я согласна, мой милый. Но знай, если ты меня обманешь хоть раз, хоть один раз, — между нами все будет кончено навсегда.

Он снова с жаром поклялся; было решено, что он в тот же день переедет, чтобы она могла заходить к нему всякий раз, когда будет проходить мимо.

Потом она сказала:

— Во всяком случае, приходи в воскресенье обедать. Мой муж очарован тобой.

Он был польщен:

— Вот как! Правда?

— Да, ты завоевал его симпатии. Послушай, ты говорил, что провел детство в поместье. Правда?

— Да. Ну, и что же?

Ты немножко знаком в таком случае с сельским хозяйством?

— Да.

— Так вот, поговори с ним о садоводстве и земледелии; он это очень любит.

— Отлично. Постараюсь не забыть.

Она покинула его, осыпав бесконечными поцелуями; после этой дуэли ее нежность к нему особенно возросла. По дороге в редакцию Дюруа думал: «Что за странное существо! Легкомысленная, как птичка! Никогда не знаешь, чего она хочет и что ей правится! И какая смешная пара! Какой причудливый случай соединил этого старика с этой ветреницей? Что заставило этого инспектора жениться на такой школьнице? Загадка! Кто знает? Может быть, любовь?»

Он заключил: «Во всяком случае, она прелестная любовница. Я буду идиотом, если ее брошу».

VIII

Последствием дуэли для Дюруа было то, что он сделался одним из главных сотрудников «Vie Fran?aise»; но так как ему стоило бесконечного труда придумать что-нибудь оригинальное, то он избрал своею специальностью напыщенные тирады об упадке нравственности, о разрушении морали, об ослаблении патриотизма и об анемии чувства чести у французов (он сам изобрел этот термин «анемия» и очень гордился им).

И когда г-жа де Марель, со своим скептическим и насмешливым, чисто парижским умом, посмеивалась над его рассуждениями, уничтожая их одной меткой остротой, он отвечал улыбаясь:

— Баi Это мне создаст хорошую репутацию для дальнейшего.

Он жил теперь на Константинопольской улице, куда перенес свой чемодан, щетку, бритву и мыло, — в этом и выразился его переезд на новую квартиру. Два-три раза в неделю молодая женщина приходила к нему, когда он был еще в постели, сразу же раздевалась и пряталась к нему под одеяло, зазябнув на улице.