|
Леди Спрингфильд спросила: — А кто едет с вами? — Макс де Лом и Мишель… — Куда же мы поедем? Жинетта таинственно приложила палец к губам: увидишь! Ей представилась по выходе из мюзик-холла новая вариация: Лиза — взамен брата, Макс и сингалезец. Ролей она не распределяла, полагаясь на фантазию партнеров. Сегодня, посоветовавшись с мужем (только при условии полной откровенности он давал ей полную свободу действий), она решила испробовать новое место. Бывший министр (со времени ужина у Аники кабинет Пэрту был смещен) иногда тоже присутствовал на этих праздниках. Но когда не мог, всегда требовал точного отчета — иначе его бы безрезультатно секли у Ирэн. Так Гютье — светило прогресса — старался заслужить репутацию передового человека… — На заднее сиденье! — приказала Жинетта и подтолкнула леди Спрингфильд. Макс де Лом встал и поздоровался с дамами. — Садитесь, Макс! Мишель к вам на колени, Моника на колени к Лизе! Так! А я посредине. Она сказала шоферу адрес. Леди Спрингфильд спросила: — Но ведь нас ждет Аника? — Что ты, — усмехнулась Мишель. — Для нее сейчас в мире нет ничего, кроме опийной трубки. — Очень жаль, — сказал Макс де Лом. — У нее талант. Он строго осуждал Анику за слабость, мало-помалу убившую в ней большую артистку и доведшую ее до полного падения. Сам он расчетливо управлял жизнью, как машиной. По его мнению, любовь к наслаждениям вовсе не исключала силы воли. Всему свое время! В тридцать лет он был уже председателем клуба Литературной критики и кандидатом в Академию. Моника бездумно отдавалась укачивающему опьянению и нежно успокаивающему объятию подруги. Вспоминалось далекое детство. Но к этим ощущениям странно примешивалось какое-то больное любопытство. В Олимпии их приезд произвел сенсацию. Вся зала смотрела на них, и это стесняло. Просмотрев несколько номеров, все присоединились к предложению Жинетты: — Давайте, удерем отсюда! У подъезда театра леди Спрингфильд была несколько удивлена, когда ее посадили в такси. Шоферу заплатили вдвое, и он согласился везти их всех. Жинетта объяснила: — Я отпустила машину и сказала, что нас привезет Мишель. Нельзя же посвящать шоферов, что мы едем в «домик»… Леди, не понимая, переспросила: — Куда? Жинетта расхохоталась. — Ну да, в лупанарий! В бардак, наконец, если ты такая дура! — О! — воскликнула леди Спрингфильд с таким искренним возмущением, что все четверо покатились со смеху. — Ну так что же! — сказала Жинетта. — Это единственный салон, где еще можно повеселиться без стеснения. Полная свобода. И по крайней мере знаешь, с кем имеешь дело. — 1465 —
|