|
Ее голос страстно дрожал, и даже говорить она стала с акцентом. — Бог! — воскликнула Моника. Лексика подруги, такой убежденной материалистки, ее забавляла… Какой бог? Бог войны? В какую же шкуру он вложит душу, ну, хотя бы Вильгельма II? — Меня смешат твои слова — «бессмертие и переселение душ». Она тоже увлеклась спором, но глубокая, внутренняя усталость глухо звучала в ее словах. — Вокруг нас и над нами царит тайна материи. И наши жизни — только бесследно исчезающие, блуждающие огоньки. Вот и все. — А пока что — у меня блестит нос… Она попудрилась. Леди Спрингфильд молча достала папиросу из широкого серебряного портсигара. Лакей подал ей спички. Нежно посмотрев на Монику, она сказала: — Дорогая моя, ты меня огорчаешь. Ты скрываешь под своими шутками какое-то глубокое горе. Да? Я так и думала… Но зачем же так отчаиваться. Это уж совсем не рационально. Моника пожала плечами и протянула стакан. — Жизнь! Не будем о ней говорить… Есть люди, способные утопиться в плевке. Я предпочитаю в шампанском! — И она выпила залпом стакан. Лиза, придвинула свой стул, сжала ее ноги между колен и нежно шепнула: — Мужчины не умеют сделать женщину счастливой. Они думают только о себе. — Не всегда! — ответила Моника. — Жинетта мне вчера рассказывала о своем муже совсем другое! Англичанка искренне возмутилась. — Ну, это просто свинья! Репутация Гютье — богатая тема для юмористических журналов — была известна даже в Англии. Лорд Спрингфильд, встретясь с министром на политической конференции и обманутый его скромным видом, не верил россказням. Но миледи была более осведомлена… Гютье застал ее однажды во время нежной сцены с Жинеттой и потребовал в наказание, чтобы они продолжали при нем. — Жинетта сейчас придет, — сказала Моника. — Да вот и она! В бальном манто на плечах, Жинетта просунула в дверь свою смуглую хитрую мордочку. Подруги кивком показали ей на стол. И она, величественная в своем наряде, уверенной походкой прошла через зал. Ресторан совсем опустел. Хозяин играл в карты с какой-то приятельницей. Лакей-сингалезец без дела ходил между столиками. Он узнал Жинетту… Это была та самая «мадемуазель», которая однажды в компании другой «мадемуазель» и элегантного господина похитила его из кафе Дону, где он тогда служил. Сдержанная улыбка и двусмысленный взгляд сингалезца напомнили Жинетте и то, что произошло потом… Как раз в ателье Сесиля Меер!.. Огромный черный дьявол оказался хозяином положения, а она с Мишель д'Энтрайг были свидетельницами и помощницами. Она взглядом приказала негру молчать и сейчас же предложила подругам ехать. Их ждал автомобиль. — 1464 —
|