Русские руны

Однако во второй публикации через год он уже не сомневается. «Смысл знаков остается по-прежнему загадочным, но уже является более вероятности иметь в них памятники доисторической письменности, чем клейма или родовые знаки, как можно было предполагать при первом знакомстве с ними на погребальном сосуде, где казалось очень естественным явление на одном сосуде многих клейм или родовых знаков, так как акт погребения мог служить причиной съезда нескольких семей или родов, которые и понаехали увековечить свое присутствие на похоронах начертанием своих клейм на глине погребального сосуда. Совсем другое дело - нахождение знаков в более или менее значительном количестве и в строковой планировке на бытовых сосудах. Объяснить их как клейма мастера — невозможно, потому что знаков много; объяснить, что это знаки или клейма отдельных лиц также нет возможности. Остается одно более вероятное предположение, - что знаки представляют из себя литеры неизвестного письма, а комбинация их выражает какие-либо мысли мастера или заказчика. Если же это верно, то мы имеем в своем распоряжении до 14 букв неизвестного письма» (Городцов 1898, с. 371). Итак, В.А. Городцов еще раз (после публикации Френа) смог продемонстрировать образцы руницы, причем совершенно сознательно считал их «памятниками доисторической письменности».

Надпись на обломке ребра барана из Чернигова. Последние публикации до революции со слоговыми надписями содержали довольно крупные тексты, причем в обоих случаях эти тексты привлекли большое внимание исследователей. Так, имеется упоминание о находке под Черниговом обломка кости барана в небольшой брошюре Д.Я. Самок-васова 1916 года. В ней, в частности, говорится о том, что на этом ребре между прямой и овальной чертами «помещены два ряда разных знаков в направлении сверху вниз; знаки состоят из прямых резов и по всей вероятности представляют собой русское письмо десятого столетия, на которое имеются указания в источниках» (Самоквасов 1916, с. 11). Тут же приведен рисунок (мы его приводили дважды, в обычном и в увеличенном виде и, кроме того, даже читали).

Как видим, данная надпись не только была замечена, но и даже атрибутирована как русское письмо. К этому же блоку относится и еще одна надпись, скопированная князем A.M. Дондуковым-Корсаковым еще в 1874 году, но опубликованная только в 1916 г. В деревне Пневище под Смоленском он обнаружил и привез в свое имение камень, обе стороны которого были покрыты странными надписями; к сожалению, «камень» вскоре сгорел (Дондуков 1916, с. 36). Несколько иначе лицевую сторону скопировал австрийский исследователь доктор Генрих Ванкель (Ванкель 1916, с. 36). (Эту надпись мы тоже читали в главе «Читаем руны Макоши»). Итак, в результате публикаций возник вопрос о чтении. Германские руны как основа для такого чтения уже не годились; вместе с тем, надписи по характеру знаков были гораздо ближе к ним, чем к какому-либо другому письму. Поэтому теперь появился взгляд на данный вид письменности как на особый, славянский, хотя и основанный на германских рунах когда-то в древности, но уже отошедший от них (подобно тому, как полагалось, что кириллица вышла когда-то из греческого письма).