|
Максим Грек приехал в Москву только в 1518 г. Он познакомился с книжными сокровищами великокняжеской библиотеки, в которой оказалось много ценных греческих рукописей, и сразу же получил первое поручение: перевести с греческого на славянский язык Толковую Псалтырь, то есть Псалтырь с приложением толкований различных «отцов церкви». Это произведение было выбрано для перевода не случайно. «Толковая Псалтырь,— пишет B.C. Иконников,— была тем необходимее для борьбы с еретиками, что церковь преимущественно на нее опирается в своих доводах, подтверждающих истинность лица Иисуса Христа и других событий апостольской церкви, тогда как жидовствующие, основываясь главным образом на Ветхом завете, опровергали самые основания христианского учения»38. Так как Максим Грек первое время еще «мало разумел» церковнославянский язык, то ему в помощь были приданы несколько русских переводчиков, в том число знакомый уже нам по переводам для Геннадия Новгородского толмач Дмитрий Герасимов, а также старец Власий. Оба они, вероятно, немного владели греческим, но зато хорошо переводили с латыни. Герасимов в одном из своих писем так описал метод их работы: «Ныне Максим Грек переводит Псалтырь с греческого толковую великому князю, а мы с Власом у него сидим переменяясь: он сказывает по-латыни, а мы сказываем по-рус- ски писарям». Переписчиками при них состояли монах Сильван (Селиван) и Михаил Медоварцев. Работа по переводу Толковой Псалтыри заняла полтора года. По завершению ее Максим представил законченный труд великому князю, тот передал его митрополиту, у которого перевод *Максима Грека получил полное одобрение. Написанное несколько позже «Сказание о Максиме» повествует о том, как однажды митрополит со всем собором пришел в царские палаты, причем один клирик торжественно нес в руках новопереведенную Псалтырь. И «все восхвалили ее как источник истинного благочестия». А великий князь «с радостью принял книгу и почтил трудившегося не только похвалами, но и большою наградою». Считая свою миссию оконченной, Максим Грек просил Василия Ивановича разрешить ему вернуться на Афон. Но великий князь отправил «довольную милостыню» афонским монастырям и константинопольскому патриарху, а Максима задержал, дав ему ряд новых поручений по переводу и исправлению богословских и богослужебных книг. И Максим продолжал трудиться. А между тем над его головой уже собирались тучи. Выше говорилось, как подозрительно относились широкие круги русского духовенства к внесению любых изменений в «святые» книги, особенно когда они исходили «со стороны». А Максим в свои переводы изменения вносил. К задаче книжного исправления Максим подошел, мы бы сказали, творчески. До него исправление состояло главным образом в поиске разных славянских списков, их сличении и выборе наилучшего варианта — часто по субъективному мнению исправителя. Максим — 51 —
|