Путь на голгофу

Четвертое место было за истероидом, который, хотя и выступал как лже -, псевдородитель имел все же общую с больным сферу интересов, касающуюся прежде всего эмоциональных, эстетических начал, и это давало воз­можность неплохого контакта.

Взаимоотношения с врачом шизоидом редко складыва­лись удачно. Контакт был недостаточен: врач выступал в роли замкнутого отца, имеющего свой собственный мир, и не был способен ответить на эмоциональные нужды цик­лоида.

Группа эпилептоидов. И в этих случаях первое место занимал врач из группы циклоидов, с ним у эпилептоида создавались отношения партнерства, где циклоид выступал в качестве реалистически ориентированной матери, которая сочетала эмоциональную поддержку и сочувствие с разум­ным отношением к объективной ситуации.

Второе место было отдано истероиду, который угадывал потребности больного, выступал в роли подчиненной матери, мог не препятствовать лидерским наклонностям эпилепто­ида, и в то же время при изменении ситуации был способен сыграть роль ведущего.

Третье место занимал шизоид. Замкнутый мир врача внушал уважение эпилептоиду, впечатлял его как образ умного отца, способного правильно оценить ситуацию и не поддаваться панике.

Четвертое место получил врач психастеник, воплощавший принцип подчиненной матери, служащей своему ре­бенку и сопереживающей ему.

Последнее место занимал врач эпилептоид. Контакт их знаменовался борьбой за лидерство, партнерство давалось с трудом, неадекватность взаимных тенденций порождала ситуацию сына, бунтующего против отца.

Группа психастеников. Для дитя-психастеника наиболее хорош контакт с врачом эпилептоидом, который воплощает для него принцип отца и тем самым вызывает к себе

116

доверие. Эмоциональная неустойчивость психастеника по­лучала поддержку в самоуверенности эпилептоида.

На втором месте был врач циклоид, который мог осуществлять лидерство без насилия и давать адекватную эмоциональную поддержку, воплощая в себе материнский принцип.

Третье место занимал врач шизоид; контакт носил порой сложный характер, так как врач мог предложить скорее интеллектуальную поддержку, в то время как больной нуждался и в эмоциональной. Правда, отцовский принцип, воплощаемый шизоидом, нередко воздействовал положи­тельно на воображение психастеника-дитя, успокаивал, рас­сеивал тревогу больного.

Четвертое место было отдано психастенику; материнский принцип врача, основанный на служении, давал хорошую основу партнерства, но опора на врача не была прочной. Тревожный больной нередко чувствовал тревогу врача, и их характерологические параметры не могли компенсиро­вать друг друга.