Путь на голгофу

И в этом случае шоковый период отличался остротой, но здесь это была преимущественно эмоциональная реакция. Страх и тревога «мешали идти», казалось, что должна «вот-вот умереть». Тем не менее, эта реакция была не­продолжительной: на следующий день уже проявилась до­статочно реалистическая оценка ситуации: «Я же сейчас жива». Этот же реализм не дал развиться реакции отри­цания болезни. Элементы ее отмечались у больной эпи­зодически. «Вспыхивала надежда, а вдруг пронесет», но тут же трезво отметала эти мысли: «Я уже достаточно пожила». В этом ключе интересно оценить момент, когда дочь просила врачей не говорить матери правду «о раке». А мать, чтобы не травмировать дочку соглашалась, что у нее доброкачественная опухоль. Агрессия была у больной довольно невыразительной и проявлялась в реальных раз­дражениях в адрес дочери. В дальнейшем больная раска­ялась и просила прощения. Наиболее четок был период депрессивных переживаний. Следует отметить, что он до­вольно типичен для больных группы «циклоиды», чья пси­хика существует в основном в двух ипостасях: от веселого состояния к грусти. Элементы депрессии со сниженным настроением, идеями малоценности («я не стою Ваших забот»), отказами от еды вскоре сменились легкой эйфорией: когда больная узнала о выписке домой. Период принятия, примирения периодически возникал, чередуясь с другими состояниями. Кончина больной произошла в состоянии по­коя, реалистичного взгляда на ситуацию. И так, как хотела больная: дома, в окружении родных.

62

Рассмотрим подробнее проявление психогенных реакций в этой группе больных, которые, как мы помним, живут преимущественно эмоциональной жизнью, контактны и синтонны.

Первая шоковая реакция от полученной информации проявлялась довольно сильной тревогой и страхом, тем не менее, ее период не затягивался и нередко больной ус­покаивался мыслью, что смерть, возможна, близка, «но сейчас я жив». Период отрицания также был достаточно коротким, борьба с истиной и вытеснение ее обычно не затягивались. Потребность в реальном знании о диагнозе и прогнозе была достаточно выражена, и само отрицание болезни возникало, скорее, как принятие игры, которую затеяли окружающие близкие люди. В своем большинстве пациенты этой группы, в отличие от шизоидов, хотели знать правду о реальном положении вещей. В этот период больные пытались занять себя внешними делами, уйти от мыслей. Психологическое время для них замедлялось, и в связи с возросшей активностью (попытка занять себя) они проделывали массу дел, но никак не могли заполнить время, которое для них растягивалось. Чувство пространства также расширялось.