|
них привлекает к себе наибольшее внимание при работе с личными мифами, а именно — роль сновидений в синтезе , существующей мифологической структуры сновидящего с данными его жизненного опыта. Ульман (1979) замечает: «Наши сновидения служат нам своего рода корректирующими линзами, которые, если научиться правильно ими пользоваться, дают нам возможность видеть самих себя и мир вокруг нас более точно и с меньшими искажениями». Нередко конфликт в личной мифологии воздействует на поведение, мысли и чувства человека, и в его развитии становится явным кризис мифа. Этот кризис, как правило, происходит, когда преобладающий миф становится столь устаревшим или почему-либо еще неадекватным, что психика порождает контрмиф для того, чтобы по-другому упорядочить восприятия и реакции. Этот процесс долгие годы наблюдался специалистами по возрастной психологии и психологии творчества, хотя они использовали для его описания разную терминологию (С. Криппнер, 1994). Когда это случается, психика оказывается в конфликте: каждый миф становится отдельной психологической сущностью, которая стремится подчинить себе ситуацию, воспринимая и реагируя на свой собственный лад. Обычно этот конфликт между мифом и контрмифом проходит неосознанно. Контрмиф может выкристаллизовываться, развиваясь внутри познавательной системы человека, и всплывает как реакция на ограничения старого мифа. Контрмиф бросает вызов старому мифу, оба они вовлекаются в диалектический процесс, где старый миф представляет собой тезис, а контрмиф — антитезис. Интеграция тезиса и антитезиса называется синтезом1. С. Криппнер и Дж. Диллард (1997) выделяют девять различных способов, которыми сновидения обращаются со старыми мифами и контрмифами. Три из девяти являются попытками с помощью сновидения укрепить старый самоограничивающий миф — особенно в тех случаях, когда он испытывается на прочность. Во-первых, такие сновидения могут подчеркивать прошлый опыт, который укрепляет старый миф. Например, человеку 1 А. Маслоу (1976) обращал внимание на то, что отличительной чертой творческих людей, которых рн изучал, была их способность разрешать противореча. «Великий художник может сочетать кричащие цвета, сталкивать борющиеся между собой формы, диссонансы любого рода, сводя все это в гармоническое единство. В сущности, то же делает и великий ученый-теоретик, когда сводит вместёнепонятные и несовместимые факты в стройную теорию. Это справедливо и для великого государственного мужа, и для великого врача, великого философа, великого родителя, великого изобретателя. Все они — интеграторы, способные сводить разрозненные и даже противоречивые элементы в единое целое». Тот же самый процесс характеризует и твор''сски'' — 418 —
|