Психотерапия. Теория и практика

Возвращаясь к концепции М.Малер, отметим, что именно при­стальное внимание к характеру эмоциональных связей между мла­денцем и матерью позволило исслеовательнице увидеть отноше­ния мать-дитя как динамическое единство противоположных стремлений - к тесной (в том числе и телесной) привязанности к матери, с одной стороны, и усилий ребенка по установлению чет­ких разделений и границ своего Я в этих отношениях - с другой. Этот интерактивный процесс, разворачивающийся как более или менее удачное преодоление конфликта разнонаправленных тенден­ций развития, в терминологии Малер получил название процесса «сепарации-индивидуации». Термином сепарация, или разделение, Малер называет процесс, в ходе которого младенец постепенно фор­мирует внутрипсихическую репрезентацию самого себя, отличную и отделенную от репрезентации его матери (Mahler, 1952, Mahler et al., 1975). Речь идет не о физическом, пространственном, отделении от родителей или о разрыве межличностных отношений, а о разви­тии внутреннего чувства возможности нормального и полноценно­го психического функционирования независимо от матери. Инди­видуацш означает усилия маленького ребенка по построению соб­ственной уникальной идентичности, восприятию своих индивиду­альных характеристик, восприятию самого себя как отличающего­ся от всех других людей. В оптимальном варианте отношения сепа­рации и индивидуации разворачиваются одновременно, но могут я расходиться в силу задержки или ускорения развития какого-либо его аспекта. Отношения проходят несколько стадий, каждая из кото­рых обслуживает витальные потребноста и младенца, и матери; к ним относятся, в терминологии Малер, аутизм, симбиоз, собственно сепа­рация и индивидуация с подфазами. Опишем этот процесс подробно.

I. Аутистическая фаза (не путать с патологическим аутизмом) начинается с биологического рождения, т.е. отделения младенца от телесно-паразитического существования внутри материнского организма. В этот период, длящийся приблизительно 3-4 недели, младенец являет собой квазизакрытую систему в том смысле, что не осознает наличия внешнего мира и других людей вокруг себя, не дифференцирует Я и не-Я, хотя и жизненно нуждается в Другом, который выступает скорее не конкретным человеком, а, мы бы ска­зали, донором, тем, кто дает молоко. Другой, таким образом, без­личен, младенец в этом смысле действительно не способен увидеть персонального другого, да и не испытывает в нем нужды, и в этом смысле действительно аутистичен. Другой функционален, посколь­ку необходим для снижения внутреннего напряжения. Вместе с тем хотелось бы, избегая упрощения, подчеркнуть чрезвычайно важную роль материнского терпения к безучастности младенца, которая похожа на безучастность возвращающегося к жизни тяжело боль­ного человека, который тихо и старательно накапливает силы для жизни и просит не тревожить его без нужды. Так и младенческая «тихость» исполнена глубочайшего смысла, возможно, связанного с психофизиологической травмой биологического рождения сепа­рации, и на время требует от матери некоторого воздержания от активных любовных притязаний и избыточного тормошения мла­денца. Даже более того, ее предназначение состоит в том, чтобы стать буфером, барьером между ребенком и сверхстимулирующей, а потому опасной окружающей средой. Вместе с тем известные слу­чаи послеродовой депрессии у рожениц указывают на необходи­мость некоторого рефрактерного периода передышки и для самой матери. Заметим, что и мать, и ребенок на фазе аутизма пребывают в глубоком единении друг с другом, просто это единение тихое, спо­койное, не сверхстимулирующее и не тревожно-навязчивое. Англий­ское слово availability, используемое многими теоретиками объект­ных отношений, передает, на наш взгляд, материнскую установку -быть всегда «в доступности», заботиться и ухаживать, чутко при­слушиваясь к нуждам младенца, и не навязывать себя. Безусловно, многие зрелые люди способны постичь мудрость и целебность от­ношений подобного рода, которые, в сущности, означают - просто любить младенца, заботиться о нем, быть чутко-отзывчивым и не подавлять его, «быть вместе; но не вместо». Если период аутизма спокойно прожит, мать предоставляет в распоряжение ребенка со­ответствующий образец отношений для интернализации, в котором присутствует дифференциация репрезентаций Я и объекта. Нам ка­жется, что нечто подобное воспроизводится в терапевтических от­ношениях: только терпение, спокойствие и глубокая вера терапев­та в то, что «все окончится хорошо», могут поддержать пациента в прохождении его через глубинно-младенческий ужас, неизбежный в настоящем самопознании и отказе от ложного, неистинного Я.