Психотерапия. Теория и практика

2. Депрессивная позиция (после 6 месяцев). Исключительная важ­ность приписывается Кляйн депрессивной позиции; считается, что в этом периоде младенческой жизни достигается относительная интеграция, воссоединение любви и деструкции по отношению к одному и тому же объекту - груди, что является предпосылкой рос­та депрессивной тревоги, вины и стремления к «репарации повреж­денного объекта любви - хорошей груди». Тотальное расщепление сменяется еще нестойкой, но все же амбивалентностью, т.е. способ­ностью удерживать вместе плохие и хорошие чувства; испытывая плохие, ощущать свою вину и возвращаться к хорошим, стремить­ся загладить свою вину, что говорит о стремлении сохранить объект любви, а также о возросшей силе любви над силой ненависти, а сле­довательно, о превалировании процессов интеграции над процес­сами фрагментации и распада. Благодаря возрастанию переносимости амбивалентности, с одной стороны, и развитию познаватель­ных процессов и способности к тестированию реальности, интег­рации перцептивных образов и памяти - с другой расширяется и становится более целостным образ матери, прежде сведенный к ча­стичному; прежняя размытость границ Я и не-Я постепенно пре­одолевается и, таким образом, наконец образ матери приобретает черты константности. Можно считать, что утверждающаяся кон­стантность объекта закладывает основы как будущего доверия и постоянства, как отношений с объектом привязанности, так и буду­щего самоуважения и самопостоянства, т. е. самоидентичности. Кро­ме того, интроекция обеих аспектов материнской груди, равно как и появление чувства вины, указывает на начало формирования Супер-Эго в зависимости от интернализованного материнского объекта, наделяемого чертами преследующего и карающего или поддержи­вающего и заботливого, что будет в дальнейшем иметь самое непос­редственное отношение к способности Я сохранять целостность, по­стоянство и интегрированность в случае возникновения мощных фрустраций или раскалываться, расщепляться, размываться, как это случается при пограничных расстройствах личности.

Претерпевает существенные изменения и характер доминирую­щих тревог, возникает так называемая депрессивная тревога, или страх потери объекта любви. Теперь они в значительной степени направлены на контроль агрессии и восстановление либидных от­ношений с объектом. Расщепление объекта и самости ставится на службу сохранения объекта любви от угрозы повреждения со сто­роны Эго с целью предупреждения опасности для любимого объек­та. Но ведь потерять можно только то, чем ребенок обладает, ины­ми словами, как полагают некоторые последователи М.Кляйн, до­стижение ребенком депрессивной позиции есть свидетельство дви­жения ко все большей «константности объекта», что знаменует со­бой существенный прогресс в направлении более зрелой, эдиповой стадии психосексуального развития. Таким образом, страх потери матери в качестве единственного объекта любви побуждает к ин­тенсивному поиску его заменителя. У детей обоего пола интерес обращается к отцовской фигуре, которая из депрессивной позиции имеет возможность восприниматься более целостно и реалистич­но. Тревога не исчезает совсем, одновременно с уменьшением пер-секуторной тревоги возрастает депрессивная тревога из-за страха потери, позитивной стороной которой является усилие по репара­ции поврежденных объектов. «Когда ребенок ощущает, что его де­структивные импульсы и фантазии направлены против целого объекта, любимого им и воспринимаемого как личность, - подчер­кивает М. Кляйн, - происходит сильный рост чувства вины, а вместе с ним нарастает стремление восстановить, оберегать и воскрешать поврежденный любимый объект» [9. - С. 79]. М. Кляйн считает чрез­вычайно важным новообразованием описанный комплекс чувств маленького ребенка, свидетельствующий о появлении способности печалиться, горевать и оплакивать утрату, а значит, преодолевать состояние скорби, что в значительной степени способно защитить его в дальнейшем от депрессии (меланхолии - делаем отсылку к известной работе З. Фрейда «Печаль и меланхолия») как патологического состояния.