Лицом к подсознанию

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Сначала ничего су­щественного в голову не приходило. Потом я спросила себя, что мне известно про тип людей, страдающих язвенной бо­лезнью. Может быть, мне стоило вспомнить подробности из изученных когда-то историй болезней? Язва, как прави­ло, развивается у амбициозного агрессивного человека, который не может принять своих бессознательных стрем­лений к зависимости. «Ну уж нет, — уныло протянула я, — это совсем не обо мне. Я не мужчина, не агрессивна и не амбициозна (как мало я знала себя в те дни!), и я всегда от­даю себе отчет, что нахожусь от тебя в зависимости». Ког­да Берни приходилось уезжать по делам из города, я сквер­но спала по ночам. «Может, я скрываю какую-то другую зависимость? Какое впечатление со стороны производи­ло мое поведение? Я чувствовала, что уже выросла из по­требности в родителях, и открыто им об этом сказала. По­том появился этот симптом язвы. А как же мои слезы, когда мать прекратила писать? И когда отец сердился, я всегда сильно огорчалась. «Могло ли быть, — начала я нереши­тельно, — что я плакала, потому... нет, это просто нелепо. Это звучит так глупо, но может быть, я плакала из-за чего- то еще? Не только из-за гнева? Уж не почувствовала ли я себя пятилетней девочкой, которой была, когда родители бросили меня и вынудили жить с чужими людьми?» Я на­чала задавать себе эти вопросы чисто из научного любо­пытства, посмеиваясь над абсурдностью идеи. Но еще не договорив, я уже всхлипывала. Взрослый во мне продолжал протестовать: «Чушь все это. Я уже взрослая». А внутрен­ний ребенок снова переживал то время, жалобно оплаки­вая потерю любимых родителей.

Этот процесс поиска скрытого чувства занял гораздо больше времени, чем выглядит па бумаге. Когда наконец слезы высохли, и я захотела узнать, сколько времени, ока­залось, что прошло целых четыре часа. Впервые в этом году я четыре часа смогла прожить без болей в желудке. Все это происходило двенадцать лет назад, и боль больше не воз­вращалась.

Я осмелилась почувствовать свою скрытую зависимость, позволила внугреннему ребенку поплакать по своим роди­телям, и больше моему когда-то покинутому ребенку не тре­бовалось строгого двухчасового кормления. А как же моя инфантильная зависимость от родителей? Вырастет ли ког­да-нибудь мой внутренний ребенок? Я не знаю. Я не психо­аналитик себе. Вспомните мое скрытое чувство из приме­ра о «Лебедином озере» в главе «Как подкрасться к скры­тому чувству» и опыт с учителем в главе «Ваш внутренний ребенок». Возможно, мне предстоит жить с этим ребенком до остатка своих дней. Все, что в моих силах, — время от времени давать волю малышке в себе и избавляться по мере возможности от симптомов-прикрытий. Я способна действовать как разумный, полагающийся на себя взрос­лый, несмотря на это иррациональное инфантильное стрем­ление, прорывающееся изнутри.