Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я.Л. Морено

Однако мир существует; и даже человеческим творе­ниям присуща определенная долговечность. Тому, что стихотворение или музыкальная композиция не исчезают раз и навсегда уже в момент своего возникновения, мы обязаны изобретению письменности и прочим «средст­вам консервации». «Законсервированные» продукты творческого акта характеризуют культуру и — что еще существеннее — стимулируют спонтанность новых и но­вых поколений. Морено подчеркивает важность креа­тивного круговорота, своеобразного «рециклического» процесса, в котором задействован продукт человеческой креативности — ^культурные консервы». «В качестве конечного продукта творческого процесса сами по себе они не содержат уже ни спонтанности, ни креативно­сти. Оживленные новыми поколениями, они тем не ме­нее способны всколыхнуть новых людей и побудить их к собственной творческой деятельности» (92).

Пять исключительно креативных качеств человека с точки зрения психоаналитической теории нарциссизма Кохута и теории ролей Морено.

Феномены исключительной человеческой креативно­сти, например гениальности и мудрости, всегда являлись загадкой для психологов и психоаналитиков. Однако по-настоящему удовлетворительного объяснения развитию человека в высшую творческую личность не давалось. Один из наиболее интересных и несомненно вплотную приблизившихся к прояснению этого феномена подходов можно найти в работе Кохута «Формы и трансформации нарциссизма» (60).

Для лучшего понимания того, о чем будет говориться в дальнейшем, следует упомянуть, что психоаналитическое понятие «нарциссизм» проистекает из греческого мифа о юноше Нарциссе, который, увидев свое отражение в пру­ду, был настолько очарован им, что влюбился в самого се­бя. В психоанализе под этим термином понимается либидинозный катексис «Я», то есть любовь к самому себе, и различаются следующие три формы нарциссизма?

Первичный нарциссизм, то есть нарциссизм младенца с его физическим (соматическим) чувством блаженства и всемогущества; нарциссическое "Я", проявляющееся прежде всего в самолюбии ребенка, который на фрустра­цию, например, тут же выдает психическую реакцию и испытывает при этом нарциссическую обиду; и, наконец, идеал <Я», который в качестве интроекта идеализиро­ванного образа родителей с его социальными нормами и ценностями становится — особенно у подростков — до­стойным любви и уважения представлением о самом себе, в большей степени переживаемым как цель. Кохут полагает, что нарциссическое распределение либидо не является ни болезненным, ни вредным, однако в на­шей западной культуре оно имеет негативную оценку и противопоставляется любви к объекту, которая считает­ся более ценной. Соответственно этому к целям психоа­налитического лечения обычно относят превращение нарциссизма в любовь к объекту. Именно здесь, возмож­но, следует искать причину до сих пор присущего психо­анализу недопонимания пяти исключительных человече­ских способностей, или ориентации. Кохут считает их трансформациями нарциссизма. Ими являются: 1) твор­ческая одаренность и работа; 2) умение вчувствоваться; 3) способность сознавать ограниченность собственной жизни; 4) чувство юмора; 5) мудрость. Кохут усматри­вает в них превращение нарциссических констелляций, но не в любовь к объекту, а в «более дифференцирован­ные достижения и установки личности». Такое расшире­ние психоаналитической теории Кохутом было вынуж­денным, поскольку общепринятый в психоанализе образ человека, ограничивающийся тремя категориями — «Оно», «Я» и «Сверх-Я» — или, пользуясь терминоло­гией теории ролей, соматическим, психическим и соци­альными уровнями, не способен исчерпывающе объяснить перечисленные способности. Они раскрываются в трансцендентном интегративном измерении, на собствен­но человеческом уровне. А поскольку именно они зани­мают в творчестве и космическом образе человека Море­но центральное место, представляется вполне оправдан­ным попытаться рассмотреть работу Кохута под углом зрения психодраматической теории ролей с ее пятью эта­пами ролевого развития (см. с. 93) и таким образом при­близиться к феномену креативности. Для этого мы по­пробуем соотнести пять исключительных свойств челове­ка, рассматриваемых Кохутом, с пятью этапами ролево­го развития, описанными Морено. При этом в определе­ниях данных пяти этапов мы заменим слово «мать» на «мир» или «космос». Примечательно, что уже в дефини­ции первого этапа ролевого развития Морено не просто говорит об отношении ребенка к матери, а заменяет по­нятие «мать» понятием «мир» («космос»).