Человек-волк и Зигмунд Фрейд

Только после этого сновидения пациент действительно полностью отбросил свою манию. Теперь он был способен осознать, что симптом с его носом был не реальностью, а игрой воображения, основанной на его бессознательном желании и защите от него, которые в совокупности оказались сильнее, чем его здравый смысл.

Окончательное выздоровление произошло неожиданно и в совершенно обычной форме. Он сразу обнаружил, что может читать романы и получать от них удовольствие. Он установил, что до сих пор два фактора удерживали его от того, что когда-то было главным источником наслаждения: с одной стороны, он отказывался идентифицировать себя с героем книги, поскольку этот герой, созданный автором, был полностью во власти своего создателя; с другой стороны, его чувство подавленого творческого начала делало для него невозможным идентификацию с автором. Таким образом, он чувствовал себя сидящим на двух стульях — точно так же, как в своем психозе.

С этого момента он был здоров. Он мог рисовать, планировать работу и учебу в избранной им области и вновь обрел пытливый интерес к жизни в целом, к искусству и литературе, интерес, которым он обладал по природе.

Его характер опять изменился, на этот раз возвратившись к нормальному и в некотором смысле такому же замечательному, как тот, у которого пропали его мании. Он снова стал тем человеком, которого знали по рассказу Фрейда,- проницательным, щепетильным и привлекательным, личностью с разнообразными интересами и достоинствами, с аналитическим складом ума и склонностью к аккуратности и точности, которая доставляла ему несомненное наслаждение.

Теперь ему было трудно понять свое собственное поведение. Утаивание драгоценностей, нерегулярный прием ежегодного пособия, мелкие обманы - все это было для него загадкой. Разгадка же заключалась в его замечании о своей жене: «Все женщины таковы: они недоверчивы, подозрительны и боятся что-то потерять».

5. Диагноз

Диагноз «паранойя» требует, на мой взгляд, более подробного обоснования, чем это вытекает из самого описания случая. Картина типична для тех случаев, которые известны как ипохондрический тип паранойи. Действительная ипохондрия - это отнюдь не невроз; она в большей степени относится к психозам. Термин «ипохондрия» в этом смысле не используется для описания тех случаев, когда главным симптомом является общая озабоченность по поводу здоровья в целом, он также не совпадает и с неврастенией. Он отражает картину, для которой характерна исключительная озабоченность одним органом (или иногда несколькими органами), в форме убежденности, что этот орган поврежден или болен. Основные симптомы, так сильно распространенные на ранней стадии шизбфрении, являются примером этого типа ипохондрии. Изредка легкое недомогание представляет собой видимое основание для идеи болезни, которая, однако, обычно не имеет в действительности какого-либо основания. Таким образом, она возникает в виде галлюцинаций. (В неипохондрических формах паранойи основным симптомом может стать любое представление. Действительно, паранойя является типичным моносимптоматическим, маниакальным заболеванием, классифицируемым в соответствии с природой мании - преследования, ревности или ипохондрии. В своих ранних формах она часто проявляется в виде так называемой tiberwertige Idee (навязчивой идеи - нем.); причем эта «идея» может быть какой угодно природы.)