Семинары книга 20. Еще

Это не то означает, что какое бы я ни сформулировал требование, желание мое сводится к тому, чтобы заполу­чить объект а. Объект этот призван удовлетворить меня, дав мне то предполагаемое наслаждение, Lustbejriedigung, что связывают с так называемым, не слишком удачно, гениталь-ным влечением — влечением, в которое целиком и полно­стью вписывались бы отношения одного с тем, что к нему не сводимо и остается Другим. Я настаивал в свое время на том, что партнером этого я, который и является как раз субъектом, субъектом любой формулирующей требование фразы, является не Другой, а то, что в форме причины же­лания его собой подменяет. Причин желания я выделил, в соответствии с тем, каким образом они, согласно Фрейду, возникают, четыре — объект сосания, объект экскремен-тального выделения, взгляд и голос. Объекты эти становят­ся причиной желания и востребуются постольку, поскольку они подменяют собой Другого.

Похоже, что восприятие субъектом неодушевленных объектов определяется тем, что сексуальных отношений нет. Есть только говорящие тела — тела, что составляют себе представление о мире как таковом. Мир же, мир бытия, полного знанием до краев, представляет собой лишь грезу, грезу говорящего тела, ибо никакого познающего субъекта нет. Есть лишь субъекты, находящие себе в объектах а кор­реляты — корреляты речи, которая несет в себе наслажде­ние, потому что речью — ей наслаждаются. Что ещё, кроме других Одних, может она уловить в свои сети?

Я только что показал вам, что круглые кольца можно сложить вдвое таким образом, что они образуют два строго симметричных ушка. Именно это и происходит, когда нуж­но построить цепочку из более, нежели трех звеньев. Так вот: между субъектом и объектом а налицо столь же полное взаимное соответствие.

Для каждого говорящего существа причина его желания строго эквивалентна по своей структуре его, так сказать,

151

Жак Лакан

Ещё: глава X

сгибу — тому, иными словами, что я назвал расщеплением субъекта. Это как раз и объясняет нам, почему субъект мог так долго пребывать в убеждении, будто мир знает о нем столько же, сколько он сам. Мир симметричен субъекту: мир того, что я назвал в последний раз мыслью, является эк­вивалентом мысли, зеркальным ее отражением. Вот почему вплоть до рождения современной науки познание носило характер чисто фантазматический.

Этот режим зеркального отражения и поддерживал как раз представление о иерархии существ, в которой верхов­ное существо наделено благом, распространяющимся на все остальные. Оборотной стороной этого является то, что объект а является, как об этом и говорит его имя, я-сексуализованным, бесполым. Другой предстает субъекту ис­ключительно в бесполом облике. Поэтому все, что в форме объекта желания его замещает, поддерживает, подменяет, является бесполым, я-сексуализованным.